– Почему же?
– Она никому не хотела говорить о насилии, чтобы поскорее забыть о нем.
– Теперь она поняла, что совершила ошибку: насильник сам напомнил о себе.
– Но мне было плевать на это жалкое полицейское правосудие, мне хотелось получить сполна – поэтому она сама должна была совершить возмездие и убить меня.
– Вы хотели, чтобы она вас убила?
– Да, мне было необходимо, чтобы она сама это сделала.
– Да вы просто сумасшедший.
– Не согласен. Для меня сумасшедший – это человек, который совершает необъяснимые поступки. А я могу объяснить любой из своих поступков.
– Только вы один и можете их объяснить.
– Мне этого вполне достаточно.
– Если вы так жаждали смерти, чтобы искупить свою вину, почему же вы не покончили с собой?
– Причем тут этот романтический бред? Я вовсе не жаждал смерти как таковой, я жаждал, чтобы она убила меня.
– Результат, в конечном счете, один и тот же.
– Представьте себе, что вам хочется заняться любовью, а вам говорят: займитесь лучше мастурбацией, результат, в конечном счете, один и тот же. И с чего вы взяли, что я стремился искупить вину? Я вовсе не сожалел о содеянном, это насилие было единственным достойным поступком за всю мою жизнь.
– Если вас не мучили угрызения совести, зачем вам понадобилось, чтобы она вас убила?
– Я хотел, чтобы она получила удовлетворение. Мне, как и любому влюбленному, хотелось только одного: взаимности.
– В этом случае было более логично настаивать, чтобы она вас изнасиловала.
– Конечно. Но она не хотела. В этом смысле тут все было безнадежно. Поэтому в качестве сублимации я добивался, чтобы она меня убила.
– Как будто секс и смерть – это одно и то же. Какая нелепая мысль!
– Но помимо меня так думают и знаменитые ученые.
– Самое ужасное, когда умничает сумасшедший.
– Так или иначе, мы спорим впустую, потому что она не хотела меня убивать. Я, как мог, старался ее убедить, что она имеет право на месть, но она отвергала все мои доводы. В конце концов я спросил: может, ей мешают это сделать религиозные убеждения? Она сказала, что она неверующая. Я сказал: «Если вы не скованы никакими религиозными предрассудками, вы вольны поступать, как вам хочется». Она сказала: «Но я не хочу вас убивать. Мне бы хотелось, чтобы вас приговорили к пожизненному заключению, и вы уже никому не смогли причинить вред, а ваши сокамерники отплатили бы вам за меня». Я сказал: «Зачем же это удовольствие уступать другим? Убейте меня сами!» Она сказала: «Я не способна на насилие». Я сказал: «Вот уж не ожидал». Она сказала: «Я рада, что разочаровала вас».
– У меня уже голова идет кругом от ваших бесконечных: я сказал… она сказала… я сказал… она сказала…