— Яша! Да здравствует! — должны были крикнуть куняургенчцы, увидя победу молодого богатыря. А не крикнули. Приняли они эту победу как унижение своего города, как позор. Борец-то их славу нес Куня-Ургенчу, возвышал его. Победил чужак Слона, вроде бы победил город. Чему же радоваться? Скорбеть надо.
Награду все же дали. Вывели Ерназару коня-красавца, чистых йомудских кровей. Глаза горят, грива струится пламенем под ветром, да и сам как пламя, не сдержать в узде.
Поклонился старикам Ерназар, поблагодарил за награду. Вставил ногу в стремя, чтобы вскинуться в седло, а вот вскинуться не успел. Тенью возник перед ним джигит в туркменской папахе. Возник и произнес негромко:
— Силен же ты, каракалпак. Как звать-то тебя?
— Ерназаром.
— Хорошее имя, береги его!
— Стараюсь.
— Сегодня плохо старался. Удивленно глянул на джигита Ерназар.
— Разве не положил на землю вашего палвана?
— Положил. Но, как говорят старики, кто победил при солнце, того победят при луне…
— Что же, у него ночью силы прибавится?
— Силы не прибавится. Да не на собственную силу Слон надеется, У него братьев кровных и некровных как муравьев в муравейнике. Сообща они и льва задушат…
Лицо и глаза у парня в папахе были добрыми, и Ерназар поверил ему.
— Рано ли взойдет нынче луна? — спросил он.
— Поздно.
— Спасибо, брат! — Ерназар вынул из переметной сумы плеть с костяной рукоятью редкой работы и отдал джигиту. — Какое имя я должен назвать, благодаря всевышнего за спасение?
— Аннамуратом меня зовут.
— Есть еще имена, что следует помнить?
— Немало… Старики тоже хотят тебе благополучия. Ерназар прижал руку к сердцу и склонил голову:
— Поклон им, братец Аннамурат!
— Береги себя, смелый богатырь, — прошептал джигит. — Не слезай с коня, пока не доскачешь до родного порога.
— Далеко родной порог. Да и не с руки возвращаться. Остановлю коня, когда найду желаемое.
— Много ли шагов до этого желаемого?
И много, и мало… — Ерназар наклонился к джигиту и сказал, приглушив голос:- Ваш город навещают чужестранцы?
— Чужестранцы? — изумился вопросу джигит. Никто, видимо, о таком не спрашивал. — Люди с чужих земель до Куня-Ургенча не доходят. Все в Хиве задерживаются. Там всякого люда полно: и с юга, и с востока, и с запада…
— И с севера?
— Должно быть, и с севера. Говорю же, там всякого люда много… А зачем тебе, богатырь Ерназар, чужестранцы?
— Разузнать хочу, где как живут, чем торгуют, кому молятся.
Джигит хоть и был прост с виду, однако не был простачком. Мысль гостя ухватил сразу.
— Живут по-разному, торгуют всяким товаром, а вот молятся одному богу. Чтобы узнать бога, не надо ездить по ханству, подними голову и глянь на небо.