— Эх, глупые, глупые людишки! Непонятливые, слепые! Разве можно уничтожить, вырвать у народа его мечту, его стремление к свободе и счастью? Разве можно водою затопить их? — произнес вслух Бердах.
* * *
Наступил год 1873-й…
Этот год не был похож ни на один из предыдущих. Начинался он в тишине и мире: так море утихает вдруг, успокаивается после долгого-долгого шторма… И весна была спокойной и ровной… И лето — лето тоже началось в обыденных, мирных заботах о хлебе насущном.
В один из таких вот обычных летних дней в каракалпакской степи показалась вереница людей. Это было русское войско. Возглавлял его генерал Константин Петрович Кауфман…
Весть о том, что появились те, кого из века в век, из десятилетия в десятилетие, из года в год ждали, стала разноситься среди каракалпаков как ветер.
— Спасение! Избавление! Радость, радость! Русские идут! Русские пришли!
Народ ликовал — сбылось, сбылось наконец! Каракалпаки встречали русских хлебом-солью. Бии вели себя словно воробьи, раньше других учуявшие, что зерно созрело. Они и нахохлились, и насторожились, и спасовали, вынужденные присоединиться к народу… Бии выходили с распростертыми объятиями навстречу русским, изъявляя тоже готовность помочь, пособить, вместе отправиться в Хиву. Их волновало одно: сохранятся за ними их привилегии или не сохранятся… Сумеют ли они еще удобнее и прочнее усесться на шею простого люда или, избави бог, вытеснят, погонят их с мускулистых этих, крепких шей…
Одно было ясно почти для всех каракалпаков: русские станут для них той высокой, несокрушимой скалой, которая их укроет и от бурь, и от холодных ветров, надежно их защитит в непогоду…
В аулах, расположенных между Жанадарьей и Аму-дарьей, в небо, как весенние птицы, взлетали-летели шапки, много-много шапок, и оживленные возгласы, дружные возгласы радости… Каракалпаки снова и снова вспоминали своих мудрых сынов — Маман-бия и Айдо-са, снова и снова возвращались в мыслях к Ерназару Алакозу… Снова и снова заговаривали о Тенеле и Кал-либеке, жадно высматривая их среди русских нукеров… Нашлись такие, кто клялся-божился, что уже видел их — конечно же, видел! — среди русских палванов… Другие этот слух опровергали — как же, жди их через двадцать лет, небось давно пропали, сгинули!.. Слухи, один невероятнее другого, разносились из одного аула в другой, кочевали по домам, витали в воздухе.
А Тенел и Каллибек… Их не было среди солдат Кауфмана; однако они и не пропали, и не погибли…
Вот что произошло с ними.