— Видать, хочется сучьим детям жить! Выжить! я
— Давайте быстрее, быстрее, поторапливайтесь! Вас ожидают хлеб и вода!
Каллибек начал обгонять Амана; старик схватил его за ногу, пытаясь задержать.
— Не оставляй меня, друг, не оставляй!..
— Аман, все будет пополам! — прохрипел, оглянувшись, Каллибек. Аман отпустил его, и он пополз дальше, вперед, вперед — к хлебу и воде. К жизни!
Грабители бросили две маленькие лепешки, положили у ног крохотный, как детский кулак, бурдючок…
— Поднимайтесь вон на ту вершину! На северо-востоке от нее увидите заросли турангиля. Возле них проходит дорога, она прямиком выведет вас через три дня пути в аул! — объяснили Каллибеку всадники и скрылись.
Каллибек сделал два глотка и огромным усилием воли остановил себя — оставил воду для Амана. Разломил пополам одну лепешку и тут же вцепился в нее зубами. Аман неподвижно лежал лицом вниз, шагах в двадцати. Вместе с водой и кусочком хлеба к Каллибеку вернулась жизнь, к тому же он узнал дорогу! Он положил хлеб за пазуху, с величайшей осторожностью взял в руки бурдючок с водой и пополз к Аману. Тот был недвижим. Каллибек наклонился, приподнял его голову; с нее, как слезы, заструился песок. Он позвал: «Аман-ага, Аман-ага!»- влил ему в рот несколько капель воды. Никаких признаков жизни. И тут Каллибека ударила мысль: его товарищ мертв, не выдержал этой дикой, этой жуткой гонки! Каллибек зарыдал. И откуда только у него брались слезы, ведь тело его и глаза совсем высохли!.. Но у горя неисчислимые запасы — и слез, и сердечной боли, и душевных мук…
Каллибек оплакивал горькую жизнь свою и Амана, страдания и муки, которые оба они пережили в этом страшном мире, где полным-полно людей, но где царит непроходимое, неодолимое, всесильное одиночество…
Он похоронил Амана под сыпучими песками Каракумов; чтобы его могила не затерялась вовсе, Каллибек воткнул в изголовье ветки саксаула. Прочитав заупокойную молитву и в последний раз оглянувшись н" а холмик, двинулся в направлении, которое ему указали всадники.
У подножия холма, на который ему предстояло подняться, Каллибек споткнулся обо что-то твердое, острое и слегка поранил ногу. Он вгляделся — это был человеческий череп.
Каллибек содрогнулся.
Народ — что море. Уж и ветер давно утих, а оно, если разбушуется-разволнуется, все не успокаивается…
После прихода русских каракалпаки долго еще пребывали в волнении, взбудораженные событиями, исполненные надеждами на лучшую жизнь. Возникали и затихали слухи, рождались были и небылицы, но все они были светлые, радужные. И русские люди представали в них всегда добрыми, великодушными, сильными защитниками слабых и обиженных. Прошел слух, что земли по северному берегу Амударьи отходят к русскому царству. И потянулись люди с южного берега на северный целыми аулами, целыми семьями…