— Вы собрали столько камней! Что можно из них сделать?
— Пока ничего, — ответил русский. — Ты когда-нибудь видел берег, размытый Аму?
— Видел.
— Заметил в обнаженных пластах земли диковинные ракушки?
— Да.
— Подумал, откуда они попали туда?
— Нет. Я же говорил вам, ага, что ум мой не так пытлив и знания не так велики, чтобы разгадывать тайны земли.
— Это уже не тайна. Ракушки лежат здесь миллионы и миллионы лет. Под нами было дно моря…
— Арала?
— Арал по сравнению с тем морем — капля. И как оно называлось, никто не знает, потому что не было у него названия и некому было его дать… Так вот, ракушки — это след прошлой жизни. Остался след и на камнях, и в самих камнях. Его-то мы и ищем.
— И что ж: этот след — золотой, серебряный?
— Может быть и золотым. Но лучше, если бы это золото было черным. Ты слышал что-нибудь о нефти, добрый юноша?
То, что горит?
— Да. Черным золотом зовут его, потому что польза от черного золота велика. Придет время, без нефти жизнь замрет…
Слова русского взволновали Ерназара. О необыкновенном говорил он, хотя необыкновенное это было очень простым и находилось где-то рядом, протяни руку — и коснешься его. Груда камней высилась за спиной Ерназара. Сказочных камней.
— Хан знает, что вы ищете?
— Не только знает. Помогает искать. Джигитов дал, пусть, говорит, распотрошат гору, доберутся до сокровищ.
— Ему своих мало?
— Предела богатству нет, как нет предела желаниям. Ты ведь тоже что-то ищешь?
О богатстве не думал Ерназар. К чему оно? Есть у него конь быстроногий, второго не надо. Второго он отдал несчастному Касыму, которого чуть не убили хивинцы.
— То, что я ищу, не в камнях и не в хурджуне. Я хочу блага своему народу. Обездолен мой народ…
Загадочным все-таки был этот юный каракалпак. Похож на закатное облако, что окрашивается то одним, то другим цветом. Не поймешь, какое оно в самом деле. Оставил ложку русский, стал разглядывать Ерназара.
— Как кличут-то тебя?
— Ерназаром!
— Запомню… А я — Грушин! Ты тоже меня запомни. Благо, которое ты хочешь добыть народу, не в слове. Дай ему сокровища, что на земле и в земле. Что на земле, дать легче, что в земле — труднее. Тогда понадобится Грушин. Понял?
— Понял, ага!
Теперь за дело! Хоть и велика гора, а надо все же ее распотрошить…
— Можно мне помочь вам?
— Отчего же нельзя? Камней всем хватит. Их тут господь бог набросал, за всю жизнь не переберешь…
Верно, камней всевышний накидал щедро. Десять помощников Грушина и одиннадцатый — Ерназар — трудились в поте лица, орудуя кирками, молотками и просто голыми руками, однако перетащили и раскрошили всего лишь сотню камней. Разбитые, они не сверкали ни золотом, ни серебром. Не чернела и нефть.