— Привет! — весело крикнул Марк, когда я снял респиратор. — Присоединяйся к нам! У нас сегодня сюрприз — абсолютно чистая девочка!
Я увидел человеческую фигуру в комбинезоне, стоявшую в центре недоверчиво осматривающих ее людей.
— Не может быть… — сказал я.
— Может! — закричал Марк, выпив шампанскою. — Она — девственница, желающая выйти замуж. Она ищет абсолютно чистого мальчика! Это не ты, случайно?
— Нет, что ты. — смущенно сказал я. — Ты же знаешь, что у меня кобелит.
Кобелит — гнусное заболевание, распространяемое любителями собак и кошек, я был заражен им при первом поцелуе со школьной подругой, в которую я был влюблен.
— А, кобелит… — сказал Марк, выпив коньяку, — это не так страшно. Лет десять у тебя есть?
— Как раз десять лет.
— Я думаю, ей больше и не надо… Правда?
Я услышал небесный голос чистого создания, которое непонятно почему оказалось в нашей гнилой развратной компании:
— Нет, только всю жизнь, и умереть в один день!
— Ну уж умереть в один день — это не так сложно, если ты заболеешь кобелитом, как и любимый муж… — закричал Марк, подпрыгивая. — Решайся, ненаглядная!
Я прошел в комнату с намерением выпить чего-нибудь. Настроение мое испортилось, но тут я ощутил сильный удар в спину.
Я обернулся, это был Марк.
— Куда же ты. — сказал он. — Сейчас мы посмотрим на нее. Я привез специальную герметическую камеру из стекла, и она, находясь в ней, будет парить между нами, как Мадонна, благословляя наши грехи!
Он выпил водки, я вернулся. Фигура в комбинезоне вошла в камеру и сняла противогаз.
Признаться, я думал, что она будет красивей. Ей было года двадцать два, и неумолимые прыщи — спутники девственности — сильно портили не такое уж миловидное лицо. Но я увидел румянец — это был румянец здоровья — и этого было достаточно, чтобы возжелать ее, тем более, что нельзя было ничего с ней делать: и она сняла свой комбинезон и стояла в красивом платье, и мы все — даже наши больные дамы — ласкали ее своими страстными взглядами, словно надеясь на что-то.
Она действительно стояла в своей камере, как в райском облаке, и я уже почти не замечал этих прыщей и лошадиного носа — ведь, возможно, и сама Мадонна выглядела не лучшим образом, а ее возжелал сам Господь!
— Нет уж, подружка, — раздался голос Марка, — раздевайся до конца, чтобы полностью смутить нас!
— Что вы!.. — возмущенно крикнула из камеры чистая девочка.
— Давай, давай, а то мы начнем тебя заражать…
— Я заявлю на вас! — заплакала она. — Вас всех расстреляют!
— Нам все равно, — пусто сказал Николай.
— Я могу тебе помочь, — сказала Ксения, гнусно хихикнув. Девочка залилась слезами. Но выхода не было. Она огляделась по сторонам, словно проверяя, что ее никто не видит, и стала снимать платье через голову. Под платьем были трусы и лифчик.