Самолет прилетел среди дня, когда его уже устали ждать. Он шел над горами южной стороны, сначала маленький, едва различимый глазом. Ухо слышало дальнее жужжание, медленно превращавшееся в рокотание. Маленькая точка выросла в огромную железную птицу.
Собаки, выбежавшие на незнакомый шум, снова попрятались в яранги. Тынэна стояла на крыльце интерната и смотрела на самолет. Машина промчалась над ярангами, ревом сотрясая кожаные покрышки. Пролетев немного над морем, она как бы вспомнила, что садиться-то надо на лагуну.
Самолет начал снижаться еще издали. Он примеривался к полосе ровного снега, окаймленного черными флажками. Лыжи, похожие издали на черные птичьи лапы, коснулись снега, и вот уже самолет покатился по выровненной лопатами, нартами, человечьими ногами снежной полосе. Навстречу бежали люди. Осмелевшие собаки мчались следом.
Тынэна тоже побежала к самолету. Она что-то кричала, размахивала руками и была так возбуждена, что не заметила, как с головы ветром сорвало капюшон, волосы растрепались, покрылись инеем.
Люди встали поодаль, ожидая, пока не перестанет крутиться пропеллер. Из самолетного нутра показалась фигура летчика. Лицо его наполовину было закрыто огромными очками, чудовищные рукавицы болтались на ремешках, ноги — в лохматых торбасах из собачьего меха. Летчик выпростал руки и поднял на лоб очки. Тынэна увидела бородатое улыбающееся лицо и тоже улыбнулась.
Много народу столпилось у самолета. Каждый старался поближе подойти к летчику, пожать ему руку, но почему-то случилось так, что летчик обратил внимание на девочку и громко сказал:
— Уши отморозишь, красавица!
Тынэна сразу поняла, что сказал летчик, и накинула на голову капюшон.
— Вот так-то лучше.
Летчик взял Тынэну на руки и посадил на крыло самолета.
Девочка от страха зажмурилась. Летчик ушел здороваться с встречающими.
Тынэна открыла глаза и посмотрела вниз. Крыло было покатое, и она боялась упасть на снег — высоко. Под ней стояли мальчишки и с завистью смотрели на нее.
— Хорошо тебе там? — спросил первоклассник Татро.
— Боязно, — призналась Тынэна.
Летчик вернулся и осторожно снял девочку с крыла.
— Вырастешь — научишься сама летать, — сказал он, осторожно ставя Тынэну на утоптанный, утрамбованный для самолета снег.
Летчик улетел в Ванкарем. Оттуда он должен был слетать на льдину, чтобы вывезти женщин и детей из ледового лагеря.
После уроков Тынэна бежала к радистке Люде и тихонько сидела в уголке. Охотников до новостей стало столько, что Люда повесила на дверь объявление, запрещающее посторонним вход в радиорубку. Но Тынэна еще не так хорошо читала, чтобы понять написанное на клочке бумаги.