Остаток дня он пролежал на кровати, обдумывая, замысел с поездкой в Чечню. Все бы хорошо, но он даже не предполагал, с какими реальными трудностями он может столкнуться при оформлении. Ведь, во-первых: медкомиссия. Несмотря на то, что он служил срочную службу, при приеме в МВД не смог пройти комиссию из-за сердца, которое, кстати, его никогда и не беспокоило. Беспокоить стало только сейчас, да не само сердце, а мысли о возможной забраковке. Тем более и его покойный отец был "сердечником", а вдруг это наследственное? Во-вторых, статья, по какой он уволен. А мало ли что? И третье, а вдруг вообще никого туда по контракту не берут. Ведь если верить Саше Агееву, хотя можно ли ему верить, то воюет там вообще один спецназ, а туда попасть Вове никак не светило, ибо кроме слабого сердца он вообще физическим здоровьем и силой не отличался. Поэтому и был в детстве частенько бит сверстниками, а все нормативы были для него хуже каторги. Правда, на срочной службе главный упор делался на дисциплину, поэтому Вова и был отличным солдатом, но мало ли что за десять лет изменилось. Вон ведь только и говорят, что служить по контракту должны профессионалы, а на профессионала Вова никак не тянул. " Хотя и Копылов вроде не тянет, засыпая, подумал он, — вот у него завтра и спрошу что почем".
Проснувшись, Вовка прошествовал на кухню, где мать колдовала за плитой, готовя ему какое-то кушанье. Рацион разнообразием не отличался либо макароны, либо картошка. В этот раз были макароны. Вяло жуя, Вова выбрал момент и заговорил.
— Мам, я вот надумал в армию пойти служить, что тут делать. Все одно ни работы, ни денег. А там хоть что-то да будет.
— Ну, иди, — равнодушно ответила мать, продолжая, остервенело оттирать раковину.
Поняв, что всерьез его слова не воспринимаются, Вовка быстро закончил трапезу и стал собираться к Копылову.
— Опять пить идешь? — то ли спросила, то ли констатировала факт мать.
— Да, да, пить иду! — в сердцах ответил Вовка, хлопнув дверью.
— Вот, а не пил бы…..
Но, что было бы, если не пил, Вовка так и не услышал, так как спускался в это время по лестнице.
Копылов встретил его в дверях своей квартиры. Далее он Вовку не пропустил, так как панически боялся свою жену, у которой прочно находился под каблуком. Вовка теперь не представлял ценности, и пускать его в приличный дом, не было смысла. Во время разговора он все время оглядывался назад в комнату, боясь, что жена будет недовольна долгой беседой. Все что Вовка почерпнул из разговора, отнюдь не обрадовало его. Суть была в следующем.