Мы уже отмечали, что концептуальная власть реализуется двояко, как власть идей и как власть людей, владеющих этими идеями. Посмотрим на это через призму человеческого фактора.
Если не относится к былинам, как к беспочвенным сказкам, то высшая концептуальная власть в древнерусском обществе принадлежала той малоизвестной социальной группе, которую былины именуют «каликами перехожими», «волхвами». Их имена известны лишь их кланам и в былинах не названы, в отличие от имен богатырей. Но именно они призывали богатырей и направляли их деятельность, вразумляли князей, одурманенных мощью подчиненной им военной силы. Они учили общество того времени жить в ладу с окружающей средой и Божьим Промыслом. Характеристика этой группы людей и суть их деятельности отражены в «Песне о вещем Олеге»:
Волхвы не боятся могучих владык
И княжеский дар им не нужен.
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Эта высшая управленческая деятельность хоть и не всегда была понятна населению, но всегда оценивалась как общественно значимая: «Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною». Они же и предостерегали владык: «Примешь ты смерть от коня своего». Конь издревле был символом народа, делами которого было доверено управлять «владыке». Высшие управленцы не выделялись из общества богатством, а продвижение в систему высшей власти шло не на основе выборных процедур, а исключительно через освоение истинных знаний о способах социального управления (вместо изучения официально признанных «теорий» о таком управлении).
Одна из клановых систем, восходящих ко временам язычества славян, утверждает, что А. С. Пушкин и его «сказки» о жизни относятся к их системе посвящения. В своих произведениях А. С. Пушкин в закодированной форме дает информацию о принципах управления человеческим обществом, о концептуальной власти. Через смысловой ряд более высокого уровня понимания Пушкин не только раскрывает действовавшие в его время герметичные принципы управления, но и предсказывает будущее. Поэтому в год своего 200-летнего юбилея со дня рождения он предстает перед нами в качестве истин-ного российского Пророка. Мы не удивляемся рассуждению о втором смысловом ряде при прочтении басен. Ребенок понимает их впрямую. Но мы, взрослые, за каждым персонажем узнаем человеческие достоинства и пороки. Так не будем же детьми при прочтении Пушкина. Он является «баснописцем» новой эпохи, эпохи новой логики социального поведения. Через людей, их особенности и характеры он дает информацию об отдельных социальных явлениях и управленческих иерархиях. Отсюда загадочность, притягательность и даже некоторая мистичность многих его бессмертных творений. Самой системой кодирования он показывает, что реальных перемен в жизни человека можно добиться лишь в борьбе с социальными явлениями, а не с конкретными людьми, которые зачастую выступают заложниками сложившихся обстоятельств, порочной концепции, либо концептуально неопределенных властных решений.