— Я был против твоей отправки с этим заданием. Я сказал Советнику, что втягивать в нашу авантюру ни в чем не повинного человека — безнравственно.
— Спасибо, брат. Я догадываюсь, что он тебе на это ответил. Например, что я — не ни в чем не повинный человек, а государственный преступник. В любом случае хлопоты твои были напрасны. Думаю, что мне необходимо попасть в эту вашу Крепость. Хочу разобраться, какую кашу вы там заварили.
— Ты рискуешь, Валерий, демонстрируя Советнику свое негативное отношение к проекту.
— Пока я его союзник — нет.
— И долго ты собираешься оставаться его союзником?
— Я перестану им быть, как только придумаю, как разрушить Крепость — в прямом или переносном смысле. Ты мне лучше вот что скажи: как Советнику удалось внушить всем вам, я имея в виду правительство, что затраты, которые, как я понимаю, чудовищны, на строительство Крепости, на содержание ее, да еще и на невесть откуда взявшееся оборудование, оправданны? Неужели при помощи этого дурацкого фильма с идиотами?
— Он пообещал власть — неограниченную власть, — хмуро ответил Бруно.
— Но доказательства?
— Ему не очень-то нужны доказательства. Он имеет влияние!
— Господи, Бруно, я тебя не узнаю. Влияние-то нужно чем-то подкреплять — деньгами, авторитетом. У него же, как я понимаю, ничего за душой, кроме идеи, от которой попахивает дешевым фантастическим романом. Тоже мне, «продавец воздуха», он же «властелин мира».
— Ему ничем не нужно подкреплять. Он просто имеет влияние на любого человека, с которым вступает в общение. Я не знаю, в чем тут дело, но даже начальник контрразведки, человек безжалостный, и тот едва ли не молится на него. За глаза Советника у нас называют «Человеком без тени».
— На меня же он не имеет влияния? — горячился я.
— Ты уверен? Ведь даже ты находишься у него на службе!
— У меня свои цели.
— Он умеет использовать любые цели в своих интересах.
Мы опять замолчали надолго. Говорить было не о чем, и это страшно тяготило обоих. Наконец Бруно, не выдержав, спросил:
Ты не держишь на меня обиды?
— О чем ты?
— Ну, может быть, из-за того, что я служу им.
— Это твой выбор. Я теперь им тоже служу, но моя служба им дорого обойдется, мне только горько, что ты ввязался в эту авантюру.
— Несмотря на свое презрение к ним, ты отправляешься выполнять это задание.
— Не будем больше возвращаться к этой теме. Ты знаешь мое мнение. А вот я твое участие в этом деле представляю весьма туманно.
— Ты же сам сказал: «не будем». Но что-то мы все время говорим не о том.
— А о чем нам еще говорить?
— Мы — братья, неужели нам нечего сказать друг другу…