– Вы верно в состоянии разъяснить некоторые неясные слухи достигшие, надо признаться и моих ушей, о трудностях возникших у Его Императорского Величества и министра финансов Рейтерна при проектировании перехода к золотому стандарту?
Этим вопросом граф поставил меня в весьма щекотливую ситуацию. С одной стороны я никоим образом не мог раскрыть сведения известные мне благодаря моему посту. Это было просто неприемлемо по отношению к Его Императорскому Величеству не оправдать его доверие таким явным образом. С другой же стороны мой категорический отказ может повлечь за собой крушение моей блестящей карьеры.
– Дело в том, что информация о данном слухе не вполне входит в сферу моей компетенции и не может быть представлена в виде неопровержимых фактов за наличием отсутствия оных, – как попытался уйти от ответа я. Однако граф не зря слыл опытнейшим придворным и чиновником.
– Мне было бы достаточно одного лишь только приватного мнения, – тут же загнал меня в ловушку Блудов и я очутился в ещё более щекотливой ситуации, чем был в начале разговора.
– Разумеется, гипотетически если бы я имел доступ к гипотетическим проблемам связанных с введением золотого стандарта…
– Да-да продолжайте, я вас внимательно слушаю.
– Так вот если бы я гипотетически имел сведения о данном вопросе, то разве мог бы я даже гипотетически утверждать, что некоторые проблемы у Его Императорского Величества все же имеют место быть, – выделив голосом, нужные слова продолжил свой ответ я. – Даже если бы передо мной сидел столь уважаемый человек, как вы, это было бы несколько опрометчиво и неразумно злоупотреблять доверием своего работодателя. Несмотря на то, как высоко император ценит человека желающего проникнуть в истинность придворных сплетен, – ловко закончил я фразу.
– Что ж весьма разумная и похвальная позиция. Не подлежит сомнению, что она будет надлежащим образом расценена тем, кому следует. О! – взглянув на часы, воскликнул Блудов. – Ваш обед вероятно уже приготовлен, приятного аппетита Андрей Александрович.
Поблагодарив Николая Дмитриевича, я покинул его, на чем и закончил этот сложнейший для меня разговор самым наилучшим для меня образом.
Таким образом, подобные разговоры с наиболее влиятельными чинами империи только подчеркивают мое возросшее влияние при дворе.
Кроме того, хочу отметить, что Его Императорское Величество уже дважды похвалил меня за старание и однажды даже спросил у меня совета по части письменных принадлежностей.[12] В целом должен заметить, что Николай Александрович довольно приветлив со мной, хотя этого нельзя сказать про всех с кем он общается. Иногда его резкие выходки и зачастую жестокие шутки над провинившимися придворными. Не далее как неделю назад молодой государь процитировал своего великого предка Петра Первого и назвал всех лакеев шпионами которые плохо слышат и ещё хуже пересказывают услышанное. Одновременно с этим, прислуживающий ему за обедом слуга, услышав, о чем идет разговор, запнулся о ковер и, потеряв равновесие, уронил с подноса столовый нож прямо под ноги сидевшему за столом государю. На что Николай Александрович отреагировал самым спокойным образом, мимоходом прокомментировав, что зарезать его столовым ножом тем более не стоит пытаться. И выждав короткую паузу, рассмеялся, попросив всех признать, что его шутка про шпионов была весьма хороша. При этом я совершенно точно слышал, что несколько лакеев упало в обморок, а ещё несколько ужасно переменились в лице, тем самым, дав новый повод для сплетен. Возможно, в анекдоте Его Императорского Величества была немалая доля истины.