– А я говорю – не угодил он чем-то лично, – упорствовал князь Горчаков, – вот и слетел с места. Не разбирается государь пока не в людях. Таких умов-то из кабинета выкидывать. Или скажите, как некоторые, – бросил он с презрительной усмешкой, – что он в администратор почище Муравьева и военный деятель лучше Милютина?
Мельников покачал плечами, всем своим видом показывая, что спорить с собеседником видит бесперспективным. Действительно, новый император своей чересчур резкой активностью успел порядком подрастерять авторитета среди профессионального чиновничества.
– О. Дмитрий Николаевич, – обратился князь к только что вошедшему в зал начальника Канцелярии, – прошу к нам. Будьте судиёй в нашем не большом споре.
– Здравствуйте, господа! Премного рад встрече, – принялся расшаркиваться с министрами граф . – Чем на этот раз удивило нас Его Императорское Величество? Рассказывайте господа, рассказывайте!
– О! Вы ещё не слышали, Дмитрий Николаевич? У нас здесь кипят нешуточные страсти. Государь, верно, вознамерился продемонстрировать всем свою решительность и принимает решения со свойственной его молодости горячностью, – за всех ответил ему Валуев.
– Что вы говорите? Нет, я ничего не слышал – только что из оперы. Надо же, надо же! Бороды у всех кто вышел целы? – притворно испугавшись оглядел собравшись Дмитрий Николаевич. Раздались нервные смешки.
– Смех смехом, однако, некоторым весьма достойным людям уже не посчастливилось расстаться с министерскими креслами, – ответил на шутку Валуев.
– Да, что вы говорите? – всплеснул руками Блудов. – И кто же эти несчастные?
– Зеленов и Головин, – ответил за министра внутренних дел Мельников. – И не так уж государь был неправ на их счет. К тому же в железнодорожном деле его знания меня приятно удивили.
Не могу ничего сказать о военных и административных способностях Николая Александровича, а тем более о его железнодорожных познаниях, – медленно, обдумывая свои слова, вступил в беседу министр финансов, Михаил Христофорович Рейтерн. – Но отношении политической экономии государь слаб, – помолчав, пожевал он губами. – Да. Весьма слаб.
– Господа, Его Императорское Величество просит Михаила Христофоровича, – прервал их беседу вышедший из кабинета Императора лакей.
– Прошу меня простить, господа– министр финансов раскланялся с коллегами и сделав несколько шагов исчез за широкой дверью ведущей в приёмную Императора.
Самый важный и вместе с тем волнительный разговор в этот день состоялся у меня с Рейтером, министром финансов. Мне ещё никому не доводилось признаваться кто же я на самом деле такой.