Леха оглянулся, я кивнул, и тогда он скомандовал: - Наверх.
Мы выбрались из траншеи, бегом миновали трансформатор и дизельный агрегат. Сбоку догорал научный модуль. Очки надежно защищали глаза от густого дыма, в воздухе стоял едкий запах паленой синтетики и летали обугленные ошметки ткани.
Рокот вертолетного двигателя стал громче.
Наконец мы обогнули строительные леса. Ветер сносил дым пожарищ к лесу, скрывая нас от противника. Леха, на полном ходу проскочив открытое пространство, спрыгнул в воронку, а я остановился. Меня качнуло, я ухватился за хромированную стойку, присел и выглянул за угол. Вертушка, задрав хвост, неслась над водой, набирая высоту. Под пилонами - кассеты с неуправляемыми ракетами и пара ПТУР. Ну сейчас будет!
Откуда-то из леса на другом берегу вынырнула дымная черта. Вихляя, ракета нарисовала запятую и догнала вертолет.
Хлопок, треск, облако огня - лопасти разлетелись, как сломанные спички. Еще несколько секунд вертолет летел по прямой, уже абсолютно беззвучно. Машина такого класса, даже если разрушить несущий винт, будет держаться в воздухе, главное - исправность заднего винта и двигателя.
Раздался хруст, из движка рванулось пламя, вертушка клюнула носом и упала в озеро, подняв фонтан брызг.
Кабина быстро исчезла под водой, взбурлившие волны загасили огонь. Задняя балка погружалась, работающий малый винт, как миксер, с жужжанием вспенил узкий участок вокруг, прежде чем машина полностью ушла под воду.
Все, приплыли - в прямом смысле. Теперь надежда лишь на то, что запас мин у монолитовцев не бесконечен…
- Лабус, за мной!
Мы кинулись к убежищу четырнадцатой лаборатории. Над лагерем повисла неестественная тишина. Ни одной живой души на поверхности. Пулеметы молчали. Только мы с Курортником неслись как сайгаки, перепрыгивая воронки, огибая пожарища и перебираясь через поваленные деревья.
Леха спрыгнул в очередной ход сообщения, проскочил узкую траншею - я за ним - и с разбегу ударил подошвой по массивной бронированной двери, вшитой в бетонные стены.
- Открывай! - Он забарабанил прикладом. - Открывайте, это Курортник! Григоровича мне!
Я побрел в дальний конец траншеи. Надувной модуль четырнадцатой лаборатории выгорел дотла, дымить было уже нечему, в воздухе под порывами ветра кружился пепел. Стеллажи с оборудованием в копоти, пластиковые корпуса оплавились, провода спеклись. Вонь такая, что хоть противогаз напяливай.
Поставив пулемет на бруствер, я глянул на сторожевую вышку. Если пулеметчик жив, то у нас есть шанс быстро доставить Григоровича к установке. А если мертв, то… Приказы выполняют, а не обсуждают. Не доставим Григоровича, будем лаборанта нашего мутировавшего искать, он должен знать, как включается ГСК. Персонал попрятался по норам, а мы люди военные, у нас другая философия, придется выковыривать этих ботаников из схронов…