- Да… Надя, - запоздало сказал я. - Пожениться, когда вернусь, хотим.
- Поздравляю… Семья - хорошее дело… - Григорович развернулся и пошел назад. - А к наукам ты тяготеешь? Или тебя больше деньги интересуют? - Умел руководитель сектора скакать с одной темы на другую.
- А и то, и другое не помешает.
- Верно… - Григорович остановился, покачал головой, глядя на монитор, и о чем-то задумался.
Я меньше суток в лагере, однако успел узнать про руководителя порядочно: чуть за тридцать, а уже известен не только на родине, но и за рубежом; десять лет назад начал научную карьеру и создал отдельную группу из молодых ученых. Вообще, всегда предпочитал работать больше с молодежью. Когда образовалась Зона, Григорович отложил на время успешные проекты и отправился в экспедицию на Янтарь. Возглавил блок «В» в научном лагере. И вот теперь я трудился под началом этого человека. Я пока не знал до конца своей миссии, наверное, вот-вот руководитель сектора поведает мне, зачем нужна установка. Устройство, которое называли то ГСК, то зарядник, на Янтарь еще не доставили, и Григорович собрал его подобие из подручных материалов. Сейчас мы как раз моделировали его пуск, обкатывая показатели на компьютерах.
Все тесты пройдены успешно, остался пробный запуск на малой мощности. Скоро получим от штаба ОК подтверждение и команду «старт».
В последние часы Григорович часто погружался в раздумья, иногда клял генералов и бурчал под нос фразу: «Не туда, не сюда. Сами не знают - куда и когда».
Он не жаловал военных, но не тех, что охраняли лагерь. Услышав некоторые разговоры, я понял, что к нему военсталы относятся с симпатией, как и он к ним. Руководитель проекта не любил военных в высоких чинах, иногда во время работы ворчал, вспоминая фамилии начальников: задачу поставить они могут, и затем палок в колеса напихать им на раз вместо помощи, дай только волю. Причем Объединенное командование (сокращенно ОК) группировкой войск, разбросанных вдоль Периметра, постоянно меняет планы, и часто под давлением извне. Я отметил для себя еще одну важную деталь: есть какие-то силы, влияющие на все, происходящее вокруг Зоны. Да и в самой Зоне таилось много неведомого, пугающего и одновременно манящего. Хотелось разобраться во всей этой круговерти - наверное, я заразился энтузиазмом, с которым Григорович делал работу и говорил о ней. А ведь я всего-то сутки в лагере. Хм… Бывает же такое, как все на заводе удачно сложилось. Потапов, слесарь по контрольно-измерительным приборам и автоматике (КИПиА), слег с неожиданным приступом аппендицита, а Хромко, его напарник, был в отпуске. К тому же я как помощник инженера участвовал в процессе сборки ГСК, неплохо знал узлы и агрегаты и мог спокойно осуществить монтаж и наладку, снять необходимые показатели. Военный заказ для владельцев завода - в первую очередь хорошие деньги, деваться директору было некуда, и, быстро оформив бумаги, меня отправили в Зону. Правда, получился не очень приятный разговор с Надей. Мы уже планировали дату свадьбы, когда она узнала о моем отъезде и сильно расстроилась, просила никуда не ехать, но ее удалось убедить, что такой шанс выпадает раз в жизни и его нужно использовать. Пришлось взять с нее слово никому не рассказывать о том, что я еду в лагерь на Янтарь, в Зону отчуждения. Она долго причитала, но в конце концов сдалась. Я наплел про хорошо охраняемый военными сталкерами лагерь, про Зону, полностью контролируемую Объединенными миротворческими силами. Конечно, приврал, но она успокоилась и попросила, как только будет возможность, сразу ей позвонить или послать весточку через Интернет. Тем более командировка всего-то на пару недель. На том и порешили.