Недалеко от центра у перекрестка примостилось уютное открытое кафе под полосатыми тентами. Несмотря на то что до обеденного перерыва оставалось еще немало времени, в кафе было много посетителей, среди которых преобладали белые – европейцы и американцы, туристы, а также сотрудники фирм и торговых представительств, расположенных поблизости. Да и нынешний комплекс правительственных зданий находился всего в двух кварталах от этого места. Один из посетителей, тучный американец в пестрой гавайской рубашке, скучавший в ожидании своего заказа, принялся разглядывать прохожих. Его внимание привлек мелькнувший в толпе невысокий худой африканец средних лет в потрепанной и сильно выгоревшей камуфляжной куртке и таких же штанах. Абсолютно ничем не примечательный мужичок, если не считать длинного белесого шрама, тянувшегося от уха до носа. Интересно, что это у него – ритуальный рисунок или последствия ранения, лениво рассуждал американский турист, что-то краем уха слышавший о недавней гражданской войне в стране, в которую занес его нынешний тур. Африканец тем временем остановился и снял кепку, чтобы смахнуть пот с бритой головы. У туриста от удивления отвисла челюсть – через всю голову от переносицы до затылка тянулся второй шрам, выглядевший практически точной копией первого. Шрамы сходились, отчего голова была похожа на арбуз, в котором вырезали дольку, да забыли вынуть. Нет, это, несомненно, ритуальные знаки, отмел все свои сомнения толстяк и тут же вернулся к более насущной проблеме: где же все-таки заказ?
– Официант! – раздраженно закричал он, начисто забыв о странном прохожем. Африканец со шрамами тем временем водрузил кепку обратно, потом вытащил мобильник. Аппарат вполне соответствовал всему облику этого человека – простенький «Сименс» устаревшей модели, в обшарпанном черном корпусе с трещиной на боку. Нажав несколько кнопок, африканец поднес телефон к уху, посмотрел по сторонам. Дождавшись ответа, произнес несколько фраз, кажется, ответил на вопрос, где находится, с ничего не выражающим лицом выслушал невидимого собеседника, потом спрятал телефон. Затем ненадолго сунул руку в боковой карман куртки, при этом из кармана вытащил уже сжатый кулак. Двинулся вперед. Через несколько шагов остановившись перед светофором, он разжал пальцы и что-то уронил на асфальт, старательно растерев это что-то каблуком. На приглушенный хруст стекла никто не обратил внимания. Загорелся зеленый, и поток людей подхватил человека со шрамами, унося его прочь от кафе и его посетителей. Десятки ног продолжали превращать осколки пробирки во все более мелкую стеклянную кашу. Среди поблескивающего в солнечном свете крошева еще шевелилась пара умирающих пчел…