– Последний штрих, – Бондарев опустил в уху несколько дымящихся березовых угольков и, черпая металлической кружкой, разлил ставший совершенно прозрачным навар по тарелкам, – придется есть за столом.
Мужчины устроились под тентом. Клим разлил из плоской фляжки по маленьким рюмкам коньяк.
– Поскольку сейчас утро, ограничимся одной дозой спиртного, – Бондарев приподнял рюмку, яркий свет еще невысокого солнца заиграл в янтарной жидкости, – за хорошее начало чудесного летнего дня.
Края рюмок соприкоснулись, Клим отпил микроскопический глоток. Уха на ветру остывала быстро, быстро прогорели и сухие дрова. Бондарев блаженно вытянул ноги под столом, заложил руки за голову.
– Чем реже позволяешь себе расслабиться, тем больше ценишь удовольствие, – проговорил он, глядя на видневшуюся в отдалении лодку с двумя неподвижными мужчинами в ней.
– Наверное, мы с тобой видимся перед выборами в последний раз, – сказал президент.
– Ты не перед журналистами. Мог бы сказать абсолютно честно: «перед выборами на второй срок».
– Ты против этого?
– Я привык поддерживать друзей. Но выборы – не тот случай, когда тебе нужна моя помощь, желающих примазаться к победе хватает.
– Хватает, – согласился собеседник и тоже вытянул ноги под столом, – а помнишь, как в Западной Германии ты угодил в руки тамошней полиции?
Бондарев засмеялся, вспомнив, как чуть было не провалил под Бонном в середине восьмидесятых встречу с агентом, еще бы немного – и засветил его. Назначил встречу под видом рыбалки на берегу реки, а рыбная ловля в этом месте оказалась запрещена. И в самый ответственный момент, когда получал от завербованного сотрудника бундесвера секретные документы, нагрянула полиция. Полдня Клим Владимирович провел в участке с папкой, в которой лежали планы развертывания войск на случай войны со странами Варшавского договора, и никто из полицейских не потребовал показать ее содержимое. Немцы – они и есть немцы. Если человека задержали за незаконную ловлю рыбы, то предметом разбирательства станут снасти, а не папка с деловыми документами.
– У нас бы в милиции непременно заглянули в бумаги, – Бондарев пытливо глянул на президента, – может, еще по одной, пока твоя жена не видит? – и подмигнул.
Глава государства махнул рукой:
– Можно.
– Что-то нас никто не беспокоит. Обычно не проходит и часа, как появляется твой помощник, а теперь его не видно и не слышно.
– Я все учел. Распорядился не мешать, что бы ни случилось.
– А если война?
– С кем?
– Тебе виднее.
– Надо будет, найдут.
– Надеюсь, что встреча со мной не подорвет престиж и обороноспособность страны.