И как предупреждение, я услышала громкий лай.
— Я не посторонняя, — заметила я между прочим, стараясь не придавать значения собачьему лаю, в котором угадывалась угроза. — Я бывала здесь и знаю эту собаку.
Смотритель удивленно поднял брови и спросил:
— И собака тебя знает?
Я выразительно посмотрела на него. Он вздохнул и потянулся за лампой на столе, направляясь к двери.
— Не уноси ее, — сказала я, быстро преградив ему дорогу. Я хотела улыбнуться, но губы мне не повиновались. — Где все? — смогла я наконец выдавить из себя. — Где Эсперанса и Флоринда?
— Сейчас я один.
— А где Исидоро Балтасар? — спросила я в панике. — Он же обещал привезти меня в дом ведьм. Мне нужно писать статью.
Я рассказывала смотрителю, чуть не плача, почему поехала с Исидоро Балтасаром в Мексику и как важно для меня закончить работу, но мысли и слова путались и сбивались.
Он ободряюще похлопал меня по спине, как будто успокаивал ребёнка. — Исидоро Балтасар спит. Ты же знаешь его. Стоит ему только прикоснуться к подушке, и он засыпает как убитый. — Он едва заметно улыбнулся и добавил: — Я оставлю свою дверь открытой, вдруг понадоблюсь. Позовешь, если приснится кошмар или еще что, я сразу приду.
Не успела я ему сказать, что после того последнего кошмара в Соноре не было больше ни одного, как он исчез в темном коридоре.
Лампа на столе начала шипеть и вскоре погасла. Наступила кромешная тьма. Я легла не раздеваясь и закрыла глаза. Кроме равномерного хриплого дыхания, доносившегося издалека, ничего не было слышно. Слыша это дыхание и ощущая, как тверда и узка кровать, я вскоре оставила попытки заснуть.
С фонариком в руке, крадучись, я неслышными шагами брела по коридору в надежде найти Исидоро Балтасара или смотрителя. Я тихонько стучалась в каждую дверь. Но никто не отвечал. Из комнат не доносилось ни звука. Странная, почти гнетущая тишина охватила весь дом. Прекратились даже шорохи и щебет снаружи. Как я и предполагала, меня оставили в доме одну.
Чтобы не расстраиваться из-за этого, я решила осмотреть комнаты. Это были спальни, всего восемь: одинаковые по размеру, довольно маленькие, абсолютно квадратные, в которых из мебели были только кровать и ночной столик. Стены и два окна в каждой комнате были выкрашены в белый цвет, а полы были выложены замысловатым узором из плитки. Я открывала раздвижные двери стенных шкафов, осторожно нажимая ногой на левый нижний угол двери, зная, но не понимая, откуда мне это известно, что легкий удар или пинок в это место приводит в действие механизм, открывающий двери.
В одном из шкафов я отодвинула сложенные внизу в стопку одеяла, оказалась перед маленькой потайной дверцей и отвернула скрытую задвижку, замаскированную под стенную розетку. Поскольку меня ничто не удивляло, я принимала свое знание об этих потайных дверях, — знание, которое мой бодрствующий разум, конечно же, не воспринимал.