VIII
Утром, надев скафандры, они вышли на поверхность. Солнце светило по-прежнему тускло, и серый снег поскрипывал под ногами. Александр обернулся к Лене:
- Сегодня вездеход поведешь ты.
- Почему? Я же не умею, - удивилась Лена.
- Научишься, - невозмутимо ответил Александр, - еще пригодится. Мало ли что может случиться?
- Ты стал мнительным, Саша, - улыбнулась Лена, - а как же твое знаменитое "я все предусмотрел"?
- Одно не противоречит другому. Скорее наоборот. Взрыв нефтехранилища дал хорошую пищу для размышлений. Если бы пламя огнемета сразу попало на продырявленный шланг, мы бы с тобой вряд ли сейчас шли по этой тропинке.
Двери вездехода захлопнулись. И Лена, совершив ряд несложных движений, радостно закричала:
- Поехали! Поехали!
- А теперь вот так, плавнее, плавнее старайся, - учил Александр, - не надо рвать, ты не бутылку открываешь. Машина, она ласку любит.
Однообразный пейзаж сменялся однообразным пейзажем, влево и вправо волнами расходились неподвижные в безветрие снежные барханы, изредка то там, то тут вырастали обглоданные, разной величины и формы бетонные столбы. Когда-то здесь пролегало шоссе, связывающее город с аэропортом.
Вскоре показался и сам город, а вернее то, что Александр в силу привычки называл городом.
Сначала Лена увидела впереди черную, невысокую и довольно длинную гору с тремя вершинами. Постепенно гора превратилась в сотни разрушенных зданий, среди которых торчали останки трех небоскребов, монументально возвышающихся над развалинами.
- Теперь поведу я, - сказал Александр, и они поменялись местами.
Вездеход въехал в город и, продвигаясь по вздувшимся и засыпанным снегом мостовым, лавировал между обломками строений, периодически преграждающими путь.
Мертвыми пустыми глазницами смотрели на Лену сохранившиеся кое-где стены. Унылое, мрачное чувство вызывали бездонные дверные проломы, занесенные снегом.
Иногда, вползая на очередной сугроб, машина с хрустом проваливалась, оставляя за собой смятые останки шикарных некогда легковых автомобилей.
- Привет, Любка! - неожиданно произнес Александр и помахал кому-то рукой.
- Ты что? - удивилась Лена.
- Смотри, - сказал он, - это Любка. Мы с ней друзья. Она единственная, кто выжил в этой каменной могиле.
В разбитой, искореженной витрине бывшего магазина, на краю чудом уцелевшей пластиковой тумбы сидела стройная голубоглазая кукла с пшеничными локонами, в ослепительно алом сарафане. Правая рука куклы была приподнята, как будто она приветствовала неожиданных покупателей. Козырек завалившегося на витрину перекрытия предохранял куклу от снега. Она безмятежно улыбалась.