— У Худенко, меланхолично ответил я. — Затем у нотариуса, у которого оформляли дарственную на квартиру, снял с документа копию и отправился к знакомому эксперту, пусть проверит подлинность подписи Виктора.
— Молодец, — похвалил иерей. — И кто этот Худенко?
— По-моему, безобидный малый. Организовал маленькое религиозное общество, что-то вроде «Белого братства» в миниатюре. Блаженный. Читают вслух разные заумные книжки и занимаются уборкой улиц. Единственное, что меня смущает, это то, что на них оформили квартиру Хмелевские. Если подпись мужа окажется подлинной, будем отрабатывать другие версии. Но это я узнаю только завтра. Признаться, я с большим предубеждением отношусь ко всем подобным сообществам. Я им не верю так же, как в свое время не поверил в приватизацию. И то и другое обман, направленный на вытягивание денег. Но это хотя бы конкретное лицо, остальное пока туманно. Поэтому я займусь для начала им.
— Я тоже против подобных сообществ, хотя и по другим мотивам. Но в данном случае слишком натянуто. Нужно быть полным идиотом, чтобы так открыто действовать. Ты слишком упрощаешь.
— Может быть. Но сначала я должен убедиться в том, что ошибаюсь.
— Когда я был еще офицером угро, У меня бывали случаи, когда мотив был ясен, как день, и непоколебим, как скала, а вот улик не было вообще. Бывало так, что улик хватало на десятерых, а мотив до последнего допроса оставался непонятен. Но так, чтобы в рабочей версии не было, ни мотива, ни улик, такого еще не бывало. Квартира — слишком «открытый» мотив. Его можно смело исключать. У тебя закостенелый подход к работе. Лежащее на поверхности не всегда самое правильное.
— Есть и другая причина: иной версии у меня нет.
— С таким успехом можно предположить, что это дело рук темных сил, потревоженных во время раскопок. Коля, отрабатывая эту версию, ты просто будешь терять время.
— Вот в чем совершенно не нуждаюсь, так это в деформированном чувстве юмора, направленном на мои интуитивные поиски предпосылок данного преступления!
Разумовский несколько раз открыл и закрыл рот, удивленно и восхищенно глядя на меня.
— Круто, — похвалил он. Где ты это вычитал?
— Все! — обиделся я. — Хватит. Не помогаешь — так хоть не мешай. Если уж я ошибусь, то сам ошибусь, а коль выиграю, то тоже сам. Для меня вся эта история и так обременительна. Всю жизнь я прожил один и счастлив этим. Поэтому появление в моей жизни всяких иереев и девочек… А где Наташа?
— Вы меня зовете? — выглянула она из коридора.
— Нет, нет… Что ты там делаешь?
— Готовлю вам ужин.
— Надеюсь, хоть что-нибудь из продуктов осталось целым и съедобным, — шепнул я иерею и улыбнулся Наташе: — Хозяюшка ты наша! Отдохни, теперь мы с отцом Владимиром доделаем все сами.