Я вышел на лестничную площадку и нажал кнопку звонка соседней квартиры.
— Кто? — соседка, как я и надеялся, Была дома.
— Людмила Дмитриевна, это ваш сосед Николай.
Замок щелкнул, и соседка приветливо дверь:
— Проходи, Коля.
— Извините, Людмила Дмитриевна, некогда. Я к вам с просьбой. Так получилось, что ко мне приехал знакомый, с маленькой девочкой и нам потребовалось отлучиться. Вы не окажете мне любезность, присмотрев за ней пару часов? Она исключительно тихий ребенок. Не шумит, не кричит… Не рисует у меня в книжках, не разбивает мои вазы и не пачкает себя зубной пастой…
Соседка рассмеялась:
— Хорошо, Коля, я сейчас приду.
— Все, мы свободны, — сообщил я, вернувшись в квартиру. — Соседка приглядит за ней… Проходите, Людмила Дмитриевна. Вот Наташа, вот телевизор, продукты в холодильнике…
— Я найду, что будет нужно, не волнуйтесь. Бегите.
Я схватил Разумовского за рукав рясы и вытащил из квартиры. Мы спустились во двор, и иерей открыл дверцы машины. Пока он возился с зажиганием, мое внимание привлек сидевший на скамеечке неподалеку мужчина. Встретившись со мной взглядом, он поспешно отвернулся. Я нахмурился: оперативная привычка сработала, как рефлекс. Те, кого граждане делят на «приятных», людей и «отталкивающих», у меня разделяются на «подозрительных» и «черт с ними». Светлые, почти белёсые волосы незнакомца о чем-то мне напоминали, но машина уже тронулась с места, и мне оставалось только отложить в памяти внешность незнакомца.
— Что с тобой? — поинтересовался иерей. — У тебя вид, словно у охотничьей собаки, упустившей дичь.
— Все в порядке… Просто то, что должно быть профессией потихоньку становится жизнью.
— Это плохо. Нужно быть гибким и разносторонним. Не зацикливаться на чем-то одном. Не бояться бросить дом и работу ради Дороги. Ты никогда не мечтал стать бродягой? Увидеть новые страны, чужие земли, диковинные города?
— Вот когда из-за твоих авантюр меня вышибут из угро коленом под зад, тогда мне и придется брести, с сумой, милостыней перебиваясь. Я даже не надеюсь, что ты мне тогда выделишь место на паперти перед церковью… Неужели их действительно убили во время кражи? Один случай из ста, и именно наш?
— Раз нашлись вещи, значит, это так. Вряд ли стали бы продавать шмотки, когда на кону стоит такой куш, как квартира. Может быть, ребята уже узнали у продавца, кто дал ему вещи, и арестовали убийц?
— И уже посадили, — продолжил я язвительно.
— Ты уже фактам не веришь. Кому и чему тогда ты вообще веришь? Хотя бы я могу рассчитывать, что пользуюсь у тебя доверием?
Я злорадно хмыкнул.