— А если б это был террорист?
— К нему бы я не сунулся, — признался я. — Не мой профиль. Я не знаю их законов, принципов, жизни. А тем, чего я не знаю, я не занимаюсь. Так можно только усложнить ситуацию.
— А чего там требуется знать особенного? — в голосе иерея появились нотки, заставившие меня насторожиться. — Такие же преступники, как и все прочие. Бандиты, требующие денег, власти и выполнения поставленных условий. Добивающиеся этого всеми возможными способами. Убийцы.
— Это другое направление, — упрямился я, интуитивно чувствуя подвох. — Я в этом ничего не понимаю, не знаю… И знать не хочу!
— Это ты на всякий случай добавил? — улыбнулся иерей. — Коля, а скажи-ка мне, что бы ты стал делать, если бы… Если б преступники в целях устрашения начали отстреливать офицеров утро? Помнишь, как Ленька Пантелеев?
— Я бы начал показательно отстреливать преступников… В целях устрашения, как маршал Жуков в Одессе.
— Я серьезно.
— А я шучу?..
— Хм… А как ты относишься к братству офицеров вообще?
— Что значит «братство офицеров»? — иронично усмехнулся я. Среди офицеров есть интенданты и коменданты в званиях майоров и полковников, есть начальники складов и канцелярская братия со звездочками на погонах, и я даже знал лично одного майора с интересной должностью: «начальник пионерского лагеря». Если эту должность занимают люди, вышедшие на пенсию, или по состоянию здоровья я понимаю, но когда это обычные наглые и жирные канцелярские…
— Тихо-тихо-тихо, — похлопал меня по плечу иерей. Праведный гнев «боевого» офицера я понял. Но я о других офицерах. Знающих, с какой стороны у автомата прицел и чем пахнет иприт.
— А почему ты спрашиваешь? Хорошо отношусь… Странный вопрос.
— Ничего странного. Этот вопрос, так сказать, прелюдия. Позавчера я отпевал одного парня, капитана внутренних войск, участвовавшего в боевых действиях на территории Чечни…
— Да, это по-настоящему погано — хоронить молодых парней. Грязная эта война, когда-нибудь то, из-за чего она началась, всплывет на поверхность и осядет на тех, кто ее развязал.
— Он был убит не в Чечне. Его застрелили возле подъезда собственного дома, когда с женой и дочерью он возвращался после выходных с дачи. Машину расстреляли в упор, из автомата. К счастью, женщина и ребенок не пострадали. Парень прекрасно знал, на что способны пули из автомата Калашникова, и, уже раненный, выскочил из машины, отводя огонь от жены и ребенка. Они остались живы… А в него было выпущено две обоймы.
— Поганая история, согласился я.
— А его друг рассказал мне, что незадолго до этого, дней за тридцать, погиб еще один офицер, отличившийся в Чечне. Они даже были знакомы между собой по боевым командировкам. Этого взорвали в машине, когда он ехал записывать интервью для радио. Я заинтересовался одним общим, связывающим эти убийства звеном. Но об этом чуть позже. Вчера я проверил через старых знакомых по угро, сколько еще аналогичных убийств было в городе за последние три месяца. Оказалось, пять. И три из них, вне всякого сомнения, являются результатом деятельности одного или группы киллеров. Это серийные убийства.