— Цель упала назад и не двигается…
Я задержал прицел на рыжих волосах, снова нажал на спуск. Плеснуло красным…
— Цель поражена.
— Перебежками, вперед! Смотри за бойницами!
Короткими перебежками, прикрывая друг друга, добежали до фермы, прижались к сырой, ноздреватой стене. Я знаками показал Грею — обойди с той стороны и «три минуты». Согласно кивнув, держа перед собой винтовку, и согнувшись в три погибели, Грей пошел обходить ферму — мой же путь был гораздо ближе. К дверям. Пользуясь моментом, быстро открутил глушитель — с ним тяжелее стрелять с близкой дистанции, перевел переводчик-предохранитель вверх, на автоматический огонь.
Когда Грей появился с той стороны, я отсчитал на пальцах до трех — и мы рванулись внутрь…
— Пресвятая матерь божья… — Грей едва не выронил из рук винтовку.
Все оборудование, которое раньше было на ферме, загоны для скота, кормушки — все давно было выломано и разорено, а вот то что было сделано из камня или из бетона сохранилось. Сохранилось и сено — не так уж много, охапки то здесь то там разбросаны. Под ногами — перепревшая смесь сена и овечьего навоза, этакая подстилка, за годы слежавшаяся в однородную массу.
Запах — медный, бьющий в нос. Слишком знакомый для меня…
Крыша у этого заведения поддерживалась толстыми, деревянными, потемневшими от времени балками, установленными через равные промежутки. И вот к третьей от двери балке кто-то рукастый приделал поперечную перекладину, получив, таким образом, крест.
На кресте был распят человек — вернее, то что от него осталось.
— Лейтенант Грей! — рявкнул я со всей силой, с какой был способен
— Да, сэр! — пришел в себя он, все таки Сандхерст [Сандхерст — там находится училище, выпускающее отличных младших пехотных командиров] давал о себе знать
— Прикрывайте дверь! Стрелять на поражение по любым вооруженным людям, если это не спасатели из САС!
— … Есть, сэр!
Вот и пришел в себя… Уже хорошо. После такого зрелища кого угодно замутит.
Над О.Доннеллом крепко поработали. Насколько крепко, что даже я еще такого не видал.
Прежде всего — перекладину прибили слишком низко, примерно метр двадцать от пола — и О.Доннелл просто не помещался на кресте. Проблему решили просто — взяли валяющуюся рядом ржавую ножовку и отпилили ноги. Перехватили обе ноги жгутами, чтобы раньше времени от кровопотери не умер, прижгли раны паяльной лампой. И распяли — используя не пневматический молоток, а обычный молотой и дюймовые плотницкие гвозди.
На стене, еще сохранившей побелку бурым было написано…
Touts will be shot…
Вот так вот. Ни больше, ни меньше. Touts will be shot…