Мы уселись на музейного вида диванчик, подальше от консьержа. Фрэнсис все время ерзал и оглядывался.
— Не хочу здесь торчать, боюсь, его жена придет, — прошептал он мне на ухо.
— Н-да, сволочной старичок, нечего сказать…
— Она еще хуже.
Консьерж всячески подчеркивал, что не смотрит в нашу сторону, даже немного развернулся к двери. Я тронул Фрэнсиса за локоть:
— Сейчас вернусь. Если что, скажи, я пошел в туалет.
Мягкий ковер приглушал звук шагов. Прокравшись на второй этаж, я подошел к двери с табличкой 2-С и, собравшись с духом, осторожно стукнул. Ответа не было. Я постучал сильнее:
— Камилла! Ты здесь?
В этот момент в 2-Е затявкала собачонка. «Отпадает», — подумал я и переместился к 2-В, откуда тотчас выглянула дама в костюме для гольфа:
— Вы кого-то ищете?
Забавно, думал я, прыжками преодолевая ступени, у меня ведь было ясное предчувствие, что она на третьем этаже. В коридоре я пролетел мимо сухопарой особы — вредное острое личико, очки в черной оправе, — которая несла стопку полотенец:
— Стойте! Вы куда?
Но я уже молотил в дверь 3-А:
— Камилла! Это я, Ричард!
И тут она возникла передо мной, словно видение, в светлом проеме двери:
— Привет! Как ты тут…
— Да что же это делается? Кто вы такой? — прошипела, подбегая, жена консьержа.
— Все в порядке, — заверила ее Камилла, впуская меня. Я автоматически отметил, что гостиная очень красивая — просторная, с отделанными дубом стенами и мраморным камином. За приоткрытой дверью виднелась незастеленная двуспальная кровать.
Камилла — босая, в белом халатике — удивленно смотрела на меня.
— Генри… здесь? — спросил я, пытаясь отдышаться.
На ее щеках вспыхнули пунцовые пятна:
— Что случилось? Что-то с Чарльзом, да?!
Я напрочь забыл о его существовании:
— С Чарльзом все нормально. Нет времени объяснять. Мне нужен Генри, срочно. Где он?
— Э-э… — Она взглянула на часы. — У Джулиана, наверное.
— У Джулиана?!
— Да, а что? У них занятие — в два часа, если не ошибаюсь.
Кубарем скатившись с лестницы, я махнул Фрэнсису, и мы вылетели на улицу.
— Что будем делать? Подождем у Лицея? — спросил Фрэнсис, поворачивая ключ в зажигании.
— Так мы его, чего доброго, упустим. Лучше я загляну в кабинет.
Вырулив с парковки, мы поехали на кампус. Закурив, Фрэнсис внезапно приободрился:
— А вдруг мы зря волнуемся? Вдруг Генри уже забрал этот чертов лист?
У меня мелькнула та же надежда. Генри, без всякого сомнения, значительно превосходил нас с Фрэнсисом ловкостью рук — скорее всего, стащить из стопки один листок не составит ему труда. Кроме того, как бы по-детски это ни звучало, Генри был любимцем Джулиана. Он мог бы, наверное, уговорить того на некоторое время отдать письмо — под предлогом анализа шрифта, например, да мало ли что еще можно придумать? Главное, чтобы он заметил эмблему.