Тайная история (Тартт) - страница 398

— И что в итоге?..

Камилла поднесла к губам стакан:

— Да ничего. Так и живут в Техасе. Из Сан-Антонио, правда, уехали. Одно время обретались в Корпус-Кристи, а потом, кажется, перебрались в Галвестон.

— Кажется? Разве он тебе не звонит?

Помолчав, Камилла произнесла:

— Мы с Чарльзом уже давно не разговариваем.

— Как, вообще?

Она допила виски:

— Вообще. Не знаю, как бабушка это пережила.


В дождливых сумерках мы возвращались домой через Паблик-гарден. Неожиданно Фрэнсис сказал:

— Знаете, мне все кажется, что к нам вот-вот присоединится Генри.

Я не стал в этом признаваться, но мной владело то же ощущение. Более того, Генри мерещился мне с самого приезда в Бостон — я узнавал его то в пассажире проезжающего мимо такси, то в рослом клерке, исчезающем за дверью офисного центра.

— Он ведь привиделся мне тогда… Когда я лежал в этой чертовой ванне, как Марат. Мне показалось, я вот-вот потеряю сознание, и вдруг смотрю — на пороге стоит Генри в домашнем халате. Помните тот его халат с большими карманами, где он держал всякую всячину — сигареты, таблетки?.. Так вот, он подходит ко мне и говорит таким осуждающим тоном: «Ну что, Фрэнсис, теперь ты доволен?»

Некоторое время мы шли в молчании.

— Мне до сих пор трудно поверить, что его нет в живых, — продолжил Фрэнсис. — То есть я понимаю, что он не мог прикинуться мертвым, а потом инсценировать свои похороны, но… В общем, если кто и способен додуматься, как вернуться обратно, так это он. Как Шерлок Холмс после падения в Рейхенбахский водопад. Я все жду, что в один прекрасный день он, как ни в чем не бывало, зайдет ко мне в комнату и подробно объяснит, как ему удалось все это провернуть.

Мы взошли на мост. Свет фонарей северным сиянием расплывался в чернильной воде пруда.

— Может быть, тебе и не привиделось, — сказал я.

— То есть?

— Я вот тоже думал, что привиделось, когда лежал в больнице со своей раной.

Фрэнсис понимающе кивнул:

— Ты ведь знаешь, что сказал бы в этом случае Джулиан? Призраки действительно существуют. Мы верим в них ничуть не меньше, чем люди гомеровских времен, только называем иначе — памятью или бессознательным…

— Не возражаете, если мы сменим тему? — вдруг сказала Камилла. — Очень вас прошу.


В пятницу утром мы провожали Камиллу — узнав накануне, что бабушка прихворнула, она тут же засобиралась домой. Я решил задержаться в Бостоне до понедельника.

Фрэнсис пошел купить ей что-нибудь почитать в дорогу, мы остались на платформе вдвоем. Накрапывало. Камилла нервно постукивала ногой и поминутно тянулась посмотреть, не подают ли поезд. Со вчерашнего вечера я думал лишь о предстоящей разлуке, и теперь отчаяние наконец развязало мне язык: