Повторюсь, когда я решил ограбить кондитерскую лавку, мне пришлось силой заставить Денни быть моим водителем, так как других подходящих кандидатур на горизонте не маячило. Теперь, когда он повесил свои велосипедные перчатки на гвоздь, я опять остался один. Все мои однокащники собирались стать механиками, художниками-оформителями, пожарными, гражданскими летчиками (или как Нил – работать на мусоровозке вместе с папашей – нет, правда!); и никто из них не жаждал грабить банки. Не понимаю, разве можно не хотеть ограбить банк? С ума они, что ли, посходили? Как ни прискорбно, все мои сверстники имели поразиельно серенькие и убогие мечты, и на их фоне я был паршивой овцой, которую гнали от одного хлева к другому, от другого – к третьему и так далее, и так далее…
2. Приют последней надежды
К сожалению, оставалось все меньше хлевов, готовых впустить меня погреться. Точнее, их не осталось вообще. Все лето 1989 года моя старушка провела на телефоне, обзванивая учебные заведения в округе и надеясь хоть куда-то меня пристроить, чтобы я получил аттестат о среднем образовании. Все, чего она добилась, – лишние двадцать фунтов к счету за телефон. Наверное, моя репутация была довольно громкой, потому что ни одна школа не подпускала меня к дверям на пушечный выстрел, и в течение нескольких недель я думал, что распрощался с учебой на целый год раньше остальных. По мне, лучшего и желать не приходилось.
Папаша, мамаша и городские власти с таким положением дел мириться не собирались и стали активно наводить мосты со всеми «специальными учебными заведениями» в стране, пока, наконец, одна школа в Мидлсбро не согласилась меня принять.
– Мидлсбро – это где? – поинтересовался я, услышав новость за завтраком. Завтрак отличался от ужина только тем, что за столом дозволялось читать газеты и комиксы.
– На северо-западе, недалеко от Ньюкасла, – сообщил отец, едва сдерживая радость.
– И как же я буду каждый день добираться туда и обратно? – наивно спросил я.
– В этом нет нужды, дорогой, – сообщила мамаша. –
Ты будешь жить там весь семестр. Замечательно, правда?
– Чего-чего? Ты что, смеешься, блин на фиг?
– Попридержи-ка язык, Уэйн! – тут же взвился старикан.
– Какая-то дебильная школа на севере, битком набитая придурками и поджигателями, где мне всучат цветные карандаши и каждые пять минут будут устраивать пожарную тревогу, – это, по-вашему, замечательно?! Не-е, никуда я не поеду. Хрен вам.
– Поедешь как миленький. Давно пора кому-нибудь взять тебя за шкирку и оттрепать, как паршивого кота. В этой школе тобой займутся всерьез. Поедешь, и точка.