– Это не причина, чтобы не звонить, – заявил Барри, и Мириам так расхохоталась, что молоко брызнуло у нее изо рта. – Должен был позвонить. А в случае болезни или смерти у его сына есть еще двадцать четыре часа, чтобы позвонить.
Смех Мириам перешел в ужасный кашель.
– Я обожаю твоего ухажера, Джастин!
Рыжеволосая женщина в идеально подобранном зеленом с черным наряде вбежала, энергично стуча десятисантиметровыми каблуками-шпильками. Она встала перед ним.
– Я о тебе совершенно ничего не слышала, – сказала она, взмахивая головой. На ней было множество дорогих золотых украшений.
Барри встал и пожал ей руку. Мать Джастин дважды оглядела его с ног до головы и посмотрела прямо в глаза:
– Он женат?
– Я не женат, – сказал он; его это скорее позабавило, чем разгневало.
Кэрол нетерпеливо кудахтнула.
– Не ты, твой босс! Что?
– Вполне. – Ее лицо ничем не выдавало, чего ему еще ждать. – У него трое детей, – добавил он.
– Ладишь с ним? – спросила она, внимательно его разглядывая и разминая у себя за спиной ступни матери.
– Так далеко я не стал бы заходить.
Глаза у Кэрол были диковатые, но красивые, туманно-зеленые. Она, наверное, была восхитительна в молодости. Да и сейчас все еще была хороша – и, несомненно, посвящала этому много времени.
– Так я слышала, у тебя есть собственность в Вермонте?
Джастин мрачно взглянула на него, и он прочитал в ее взгляде «Расскажи ей все подробно, и я больше никогда не буду с тобой разговаривать».
– Нет, – сказал он, чувствуя себя двуличным, хотя говорил правду.
– Я думала, у тебя есть дом. Нет? – Джастин смотрела на нее не отрываясь, как школьница, и ее мать досадливо закатила глаза.
Школьница Джастин! Она так и встала у него перед глазами: сердитая девочка из «Спенса» в короткой яркой клетчатой юбочке и бунтарских желтых носках за столиком в «Баскин Роббинс». Кэрол похлопала Мириам поверх одеяла и воскликнула:
– Ну что, начнем?
Барри и Джастин вышли в белоснежную гостиную. Кэрол пела в спальне:
– Замарашка-черепашка!
Джастин повернулась к нему, как овечка, заблудившаяся в зарослях плюща.
– И что мне с ней делать?
– Замарашка-черепашка, кто у нас тут молодчажка?
– Это даже мило, – попробовал он, и выражение ее лица стало жестким.
– Тойка взуос'ых к нам пускают, – пела Кэрол детским голосом.
– Детка, иди помоги ее причесать, – нетерпеливо позвала она, будто Джастин уже давно должна была это сделать. Джастин, сердито топая, вышла, а Кэрол заняла место на диване рядом с Барри. Она открыла фотоальбом, лежавший на кофейном столике.
– Это тетя Эстер из Филадельфии. Умерла в двадцать четыре года.