Она все потом выбросит. От всего придется избавиться. Она принялась сбрасывать еду в пакет для мусора: хлопья, крекеры, чипсы.
Гленн снял перчатки и бросил на стол мешок, в котором что-то громыхнуло.
– Пожалуй, поставлю парочку в каждой комнате. – Он заглянул в холодильник.
– Что вы ищете? А, сыр?
– Это подойдет, – жизнерадостно сказал он, открывая банку Бениты с арахисовым маслом и засовывая туда грязный красный палец. Он смазал пальцем каждую мышеловку, улыбаясь сам себе. Он отправился расставлять мышеловки, и Пиппа пошла за ним. В комнате Бениты он вытащил из-под кровати открытую коробку с печеньем.
– Да у тебя тут одни гении живут, ни хрена себе.
Послышался хлопок, кто-то принялся скрестись на кухне; он бросился туда, она – за ним. Крыса с бешеными глазами – меньше и темнее, чем первая, – билась на полу в ловушке. Во все стороны летела кровь, она кусала собственный хвост длинными, тонкими, острыми, влажными желтыми зубами. Пиппа сжалась на пороге. Гленн наступил крысе на голову огромным ботинком.
– Сдохни, падла, – спокойно сказал он. Послышался всхлип, потом сочный хруст. – Сдохла. – В его голосе слышалось удовлетворение.
Дарьиной деревянной лопаткой он толкнул раздавленную крысу в черный мешок для мусора. Пиппу передернуло. Окровавленная ловушка валялась на полу.
– О боже, – выдохнула Пиппа, когда Гленн бросил лопатку в раковину и сунул палец в банку с маслом, чтобы снова поставить ловушку. Под пакетом виднелись следы размазанной по полу крови.
– Приготовься. Вряд ли это был сирота или одинокая вдова, – ухмыльнулся истребитель, устанавливая ловушку.
Он побрызгал пол и внутреннюю поверхность шкафов отравой из жестяной канистры. Остановился.
– Я бы не отказался от стакана воды, – объявил он.
– Пожалуйста, вынесите это из квартиры, – попросила Пиппа, указывая на пакет с крысой, – я принесу вам воды.
Гленн бросил пакет в красный контейнер с надписью «Прочие отходы» и отнес его на лестницу, оставляя на полу рифлеными подошвами следы молока и крови. Она принесла ему воды, поливая по дороге очистителем пол, от кухни до парадной двери. Истребитель следил за ней.
– Не могли бы вы еще раз проверить шкаф в прихожей? По-моему, та, которую вы поймали, – не та, которую я видела до этого.
– Слушай, тебе все равно придется в конце концов иметь с ними дело.
– Пожалуйста!
Он открыл дверь, присел на корточки и сказал:
– Ни хрена себе!
– Что такое?
Он расхохотался до слез, вытаскивая огромную фаллического вида деревянную флейту, больше полуметра в длину. Должно быть, Брайана.
– Это не мое, – отрезала Пиппа, и ее передернуло, когда он взял мундштук в рот и изобразил, что играет.