– Ховард, прости. Это будет так наигранно, я буду со страхом ждать…
– Ты будешь ждать со страхом?
– Нет, то есть я буду волноваться из-за этого, а у меня столько работы…
Надо было воспользоваться подсказкой профессионала и срочно улететь в Токио. Она перебирала документы до десяти, отправилась домой, посмотрела «Шоу Мэри Тейлор Мор», заедая его майонезом с крекерами. Приближался тридцать второй день рождения. Она подходила к высшей точке своей жизни, одна. Она увянет, высохнет, обветшает и сгниет.
Наверное, фантазия – это чтобы тебя, как по мановению волшебной палочки, перенесли в швейцарскую клинику, где накачали бы снотворным и навсегда удалили бы нежелательные волосы с лица и тела. Четыре месяца диеты и спорта, потом поезд до Парижа, там выбирать свадебное платье 42-го размера. И это все, чего ей хочется? За кого она выйдет в этом платье? Почему в ее фантазиях не бывает никаких диалогов?
Джастин хлебнула салатного соуса и отправилась в кровать. Ей представился Винс, он стремительно вошел в комнату, где была вечеринка, холеный и похожий на европейца. Он увидел ее. Потом они долго бросали друг на друга взгляды, и он подошел. Нет, это была летняя свадьба, она стояла на балконе. Он вышел. Увидел ее. Она увидела его. Потом они со значением посмотрели друг другу в глаза. На ней было бирюзовое платье без рукавов. Воздушный шарф из тайского шелка и босоножки в тон. Никакого диалога. Кто он? Она не знала. Это и есть сексуальная фантазия? В ее сексуальных фантазиях не было никакого секса.
Была вторая суббота января. Никки ждал ее в комнате для совещаний, где к селектору уже подключились «Фреска и Фиг Ньютонс». Он был трогателен, но слишком молод, слишком высок, слишком уступчив, слишком тих. И в любом случае, она встречается с Барри. Или нет?
Селекторное совещание началось.
– На странице слишком много пометок, – сказал юридический отдел Голсуорси по поводу письма с заявкой на участие в торгах.
Джастин прищурилась.
– То есть?
– Тут столько стрелок, кружочков, галочек, – пояснил генеральный советник. – Я просто вижу, как они смотрят на это письмо и думают: «С такими людьми мы не сможем даже вести переговоры».
– Послушайте, в «Фитцсиммонс» не новички сидят, – сказала она. – Можно создать глобальную проблему, изменив одно слово. А мы здесь предлагаем много изменений, однако совершенно незначительных. Вы действительно считаете, что они не поймут разницы?
– Мы хотим предстать при всем параде, – встрял новый голос. – Но при этом не потерять сути.
Совещание закончилось.
– Это просто смешно, – устало бросила она.