Квартира. Как принято говорить - чистенько. Даже слишком уж
аккуратно, учитывая доносящиеся детские голоса.
– Это квартира обычного российского программиста, - торжественно
говорит Томилин, понижая голос. - Зовут его Алексей, жена - Катерина,
дочь - Диана, сын - Артем. Имена, возраст, характер - все составлено на
основе большой репрезентативной выборки. Это абсолютно стандартный
программист.
У меня в груди шевелится смешок. Но я молчу, киваю.
– Алексей работает в фирме "Седьмой проект", занимающейся выпуском и
локализацией игровых программ, - продолжает подполковник. - Но хакеры
взломали сервер, и украли новейшую игру, над которой программисты
работали пять лет. Игра вышла на пиратских дисках, фирма на грани
банкротства.
Вслед за Томилиным иду в гостиную. Мысли по поводу игры, которую
делают пять лет, держу при себе.
А вот и наш программист. Он тощ, очкаст и небрит. Сидит на табуретке
перед компьютером, на мониторе - строчки машинного кода. Судя по
поведению Томилина, нас Алексей не видит. Впрочем, он и без того занят -
положив руку на плечо конопатого мальчика что-то втолковывает ему:
– Я понимаю, сынок. Мы обещали тебе велосипед, но нам с мамой сейчас
очень трудно. У нас украли игру, которую мы так долго делали, и зарплату
не платят.
– Но у всех ребят есть велосипеды… - горько отвечает ребенок.
– Ты ведь уже большой, и сам должен понимать, - серьезно отвечает
стандартный российский программист. - Давай договорился, что к Новому
Году мы подарим тебе коньки?
Главное - не смеяться. Выйду из образа. Да и нехорошо - как-никак у
ребенка горе!
– Хорошо, папа, - соглашается стандартный ребенок российского
программиста. - Давай я помогу тебе отлаживать программу? И ты быстрее
сделаешь новую игру.
– Давай, сынок. Если ее не украдут, то мы подарим тебе велосипед!
– Примерно такая вот психодрама, - шепчет мне на ухо Томилин. -
Шоковая терапия.
Невесть отчего, но я вдруг вспоминаю старый-престарый фильм, еще
коммунистических времен. Там действие происходило в пионерлагере, на
сцене дети пели песню "На пыльных тропинках далеких планет…" А
директор пионерлагеря, склонившись к важному гостю, шепнул…
– Эту песню Гагарин пел в космосе! - произношу я вслух.
Непроизвольно. Само с языка слетело, честное слово!
И вдруг лицо Томилина едва заметно меняется. Вспыхивает и гаснет
улыбка.
Вовсе ты не так прост, товарищ подполковник!
Но обдумывать это некогда. Я заговорила слишком громко - и из
повернутого к нам спинкой кресла раздается досадливое кряхтение. Кресло
жалобно скрипит (и почему несчастный стандартный программист мучается на