Существо с сияющей кожей запрыгнуло на окно, и, пожав указательным пальцем палец Мист, сказала, — Похоже, тебе только что назначили свиданку.
— Ммм, — промурлыкала Мист, пробежав по нему взглядом, — Форма одежды обычная…
Наши дни
Нескончаемое сексуальное желание, которое просто невозможно утолить.
Она намеренно, с наслаждением, обрекла его на это мучение. Его Невеста, пробудившая его к жизни, подарившая ему первый глоток жажды истинного вампира, оставила его изнывать в бездне агонии. И теперь лишь ей под силу унять боль, позволив ему испытать первую разрядку. Если бы у них только было немного времени, если бы он успел взять ее, всего лишь раз, или сам смог довести себя до желаемого пика, всего лишь прикасаясь к ее коже. Ведь она могла бы позволить ему хотя бы это. Но она ясно дала понять, что все это было частью их плана.
И эти последние пять лет, Рос был не просто проклят, а обречен на существование с воспоминаниями о ее жизни.
Мельчайшая капля ее крови, сделала больше, чем вкус любой другой крови, подобной опиуму для него. То, чего так боялись все Обуздавшие жажду, свершилось именно с ним. Кровь Мист — ароматная, пряная, живая — принесла с собой и ее воспоминания, теперь непрерывно преследующие его сновидения. Они казались такими реальными, словно он сам присутствовал там, ощущая те запахи, что она вдыхала, чувствовал все, к чему прикасалась. Иногда он даже мог чувствовать, как сжимаются в гневе ее ладони. Но он никогда и никому не рассказывал об этом, скрывая правду, не желая терять свою власть в армии, или быть убитым.
Каждый день, с наступлением заката, он просыпался и проверял, не стали ли его глаза кроваво-алого цвета, тем самым способного выдать его. Каждый день, если ему все же удавалось уснуть, его преследовали повторяющиеся воспоминания, с каждым разом, едва ли уловимо, становясь все более подробными.
В первом воспоминании, она стояла на вершине холма. Ярко светило солнце, отражаясь на укрывающем землю снегу. — Я проклинаю тебя, и обрекаю на твой собственный ад. — Мист прошипела эти слова, стоя у грубо вытесанного могильного камня. В ее голосе было столько враждебности, что Рос сразу понял, кто бы не лежал в этой могиле, именно она убила его. Она говорила на древнем языке, которого Рос не мог знать, но все же отчего-то понимал. Каждое ощущение, пережитое ею, отдавалось в нем — постоянное движение цепочки на ее талии, запах океана у подножия холма, свежий морской бриз того холодного зимнего дня.
В другом схожем сне, пьяный римский сенатор стоял на коленях у ее ног. — Наконец, близится тот час, когда я заполучу Мист Желанную. Ты больше не будешь той, которую жаждут, ты станешь той, которой обладают. — Рассмеялся он. — И больше не сможешь заставлять меня извиваться на своем маленьком коготке.