— Пощадите… я не за себя…
— Ты ж это — с самого с начала с нами, — Мефоджий Алексеевич налил себе ещё кипятку. — Так это — ты уж ушёл как агент, или это — потом завербовали?
— Потом… — Витька, ещё совсем молодой мужик, передёрнул плечами. — Я жене сказал, что на заработки пойду… И как они прознали — ума не приложу… В конце декабря, как за дровами ходил, прямо возле лагеря подловили… Ну и… Говорят, жену твою повесим, сына — в Германию, ему год всего, он про тебя и знать забудет… Пощадите, товарищи…
— Рассказать не мог? — Хокканен откашлялся. — Мы бы и жену и сына сюда, в отряд…
— Не выжили бы они, — тоскливо ответил Витька. — Рази ж это жизнь… не выжили бы…
— И ты всё это время это — докладывал? — спокойно спросил командир. Агент кивнул:
— Да… Тайники только менялись… А так я фрицев больше и в глаза не видел…
— Гад!!! — вдруг крикнул Ромка, слетел с лавки, подхватил свой карабин и в упор бабахнул в Витьку. Промазал, тот дёрнулся всём телом, но остался неподвижен. На Ромку навалились ребята, но никак не могли его скрутить, он колотился уже в настоящем припадке и что-то кричал — я понял, что вжался в стенку и с трудом сумел расслабиться и отвести глаза от бьющегося в руках наших мальчишки с безумным лицом. Зинка в конце концов взяла его на руки, как маленького, и начала укачивать.
— Ну что тут сказать, — Мефодий Алексеевич оставался совершенно спокоен. — Это. Гад.
— Гад, гад, гад… — закивал головой Витька.
— Но это — гад не сам по себе, — Мефодий Алексеевич вздохнул. — А это — произведённый в гады, это всё ж не то… Семью твою мы это — вытащим. Сейчас ты это — с фрицами общаешься?
— Сейчас нет… приказано было, если отряд уцелеет, ждать, пока на базу станем…
— Ясно это дело… Вот тогда и будешь им слать донесения. Какие я скажу.
— Заподозрят, если мои в лес уйдут… — он впервые вскинул голову, и глаза ожили надеждой.
— Так обставим, что это — не заподозрят. Ты им вон это — какую услугу оказал. Считай, весь отряд это — на блюдечке… Только это чего не обдумай — вешаться или это, стреляться! — повысил голос командир. — Вину это — искупать надо. Никто кроме нас, вот, это, кто тут — про это больше ничего и не узнает… Иди. Это — оружие ему отдайте…
— …Как думаешь — правильно?
Я ждал, что Сашка ответит сразу и безапелляционно: «Нет!» Но он сорвал стебель чертополоха, хлестнул им по сапогам, пожал плечами:
— По человечески — неправильно… и правильно тоже… А по-командирски — правильно со всех сторон… Я, Борька… — он посмотрел на меня и понизил голос: — Если бы вдруг мамка оказалась — живая… и мне вот так…