Вскоре я понял, что Сашка старается выйти в тыл облаве. Это было разумно — если немцы опять просто психуют, то мы уйдём, а если они выследили кого-то из наших, то так тоже удобнее. Я надеялся, что всё-таки первое.
Мои надежды не сбылись. Мы бежали и шли примерно полчаса, лай приближался. Чутьё не подвело Сашку — мы нагнали облаву на большой сырой поляне, выйдя ей точно в тыл.
Собак было три, с вожатыми. И с дюжину легионеров, у которых был ручной пулемёт. Очевидно, сколько-то зашли с другого конца поляны, потому что в её центре, возле здоровенного вывороченного пня — всё, что осталось от росшего там дерева — залегли Гришка и Олег, так и не добравшиеся до другого конца поляны. Я их видел и отсюда. Гришка стрелял. Олег лежал чуть сбоку и не шевелился.
Эстонцы не стреляли — вернее, не стреляли в цель, а только прижимали Гришку огнём поверх головы. И собак не спускали, зато трое ползли в траве к выворотню, решив взять ребят живыми.
Рэм коснулся наших плеч и указал наискось через поляну. Мы с Сашкой взглянули туда одновременно — и среди кустов увидели лицо Максима. Он указал на себя, поднял пять пальцев, ткнул себе под ноги и исчез.
— Удачно, — Сашка усмехнулся и поерошил волосы. — Наши все там… Граната есть у кого?
— Держи, — Рэм сунул ему нашу «консерву» 44.
— У-ухх! — застонал Сашка, запустив гранату в собак. — Бей фашистов, партизаны!!!
— Бей гадов! — заорал я, с колена открывая огонь по легионерам.
— Ур-раа!!! — завопили сразу с нескольких концов поляны, сами себя глуша выстрелами. Застигнутые на открытом месте легионеры, рассчитывавшие только на расправу с двумя окружёнными партизанами, растерялись на миг — и этого вполне хватило нам. Жалеть и предлагать сдачу никто не собирался. Последнего из легионеров застрелила, кажется, Зинка — он почти добежал до кустов в дальнем конце, когда грохнул «маузер», и он кувыркнулся в кусты, только ботинки с гетрами остались торчать.
— Сань, это вы? — окликнул нас Женька.
— Мы! — гаркнул Сашка. — Всё, кажется?
— Кажется, всё…
— Борька с вами?! — завопила Юлька. Я захохотал. — А, слышу…
— Иди, иди, курва, шагай, — подала голос Зинка. Мы начали выходить на полянку. Зинка толкала перед собой полицая с дрожащими поднятыми руками и пляшущей челюстью. — Вот почему они так по лесу шпарили, вот кто их вёл!
— Ребята! — звеняще крикнул Гришка. — Ребята, Олег убит, ребята.
Илью мы нашли там, откуда он стрелял. Он так и лежал — с ППШ в руках, прижмурив один глаз. Второго у него не было — туда попала пущенная наугад пуля. Олегу пуля тоже попала в голову, в переносицу, и я, когда мы выносили мальчишек подальше, с отчаяньем подумал, что ненавижу эти ранения в голову, которые и после смерти не дают человеку успокоиться, уродуют его навечно…