Я проснулся от того, что под окном, в саду, без конца заводили и никак не могли завести мотоцикл — он глох. С полминуты я лежал, соображая, где нахожусь. Ребята сонно дышали на соседних кроватях. Что-то мягко шуршало по крыше. Мои часы показывали половину второго ночи. Глядя на их циферблат с мягко фосфоресцирующими цифрами, я почти уснул снова, но мотоцикл опять взревел и оборвался нехорошим хрипом. «Свечи,» — подумал я, вставая. Мне не перестало хотеться спать, но посмотреть на людей, которым в полвторого приспичило куда-то ехать, стоило.
Пол был холодный даже сквозь прикроватный коврик, да и вообще — когда я вылез из-под одеяла, в комнате оказалось очень холодно. Протиснувшись между кроватями, на которых спали «Остров» и «Шалга», я подошёл к окну.
Мне сразу стало ясно, откуда тот монотонный шорох. Снаружи шёл дождь. Добротный, несильный, но занудный. На небе — ни просвета. Над чёрным ходом гостиницы — ну, в саду — горела тусклая лампа под жестяным абажуром. В её свете я увидел двух человек в блестящих от воды широких плащах с пелеринами, цветом похожих на мокрую клеёнку. Они возились возле здоровенного «урала» с коляской. «Менты,» — сонно подумал я и, пробираясь обратно к своей кровати, задел свесившуюся руку Вальки. Он немедленно сел и спросил, не открывая глаз:
— Чпрж?
Несомненно, это означало: «Что, пора уже?»
— Да никуда не пора, спи, — буркнул я, и «Шалга» рухнул обратно в постель. Я тоже уселся, готовясь лечь и проклиная себя за излишнюю возбудимость: никто не колыхнулся, один я вскочил!
По коридору быстро прошёл человек, неразборчиво окликнул кого-то. Ему ответили, потом двое громко, но так же непонятно заговорили. Вот вам и пустая гостиница… Днём выспались, ночью гуляют, мотоциклы заводят… Я посидел и начал одеваться, собираясь выйти и попросить!!! вежливо попросить!!! чтобы заткнулись!!!
В майке, штанах и кроссовках на босу ногу я вышел в коридор.
Горела у поворота дежурная лампочка.
Пусто.
Тихо.
Я озадаченно потёр нос. В коридоре было ещё холоднее, чем в номере. Стараясь ступать потише, я прошел до поворота, выглянул.
В маленьком вестибюле было пусто. Дежурная бабулька хрестоматийно вязала, сидя за стойкой, но, едва я высунулся, подняла голову и улыбнулась:
— А ты что ж не спишь?
— Не спится… — неопределённо ответил я. — Бабушка, а кто тут сейчас разговаривал? Громко очень, я хотел сказать, чтобы тише…
Она отложила вязание, посмотрела на меня странным взглядом. Краем уха и мозга я отметил, что мотоцикл заткнулся… а каким-то ещё чувством понял — за моей спиной прошёл человек.