произнес Грант.
— Что-что?
— Так написал о половодье один мой друг в армии.
Нахлынула стремительно вода.
Луг утонул в ней. Нежная трава,
Что шелестела, шевелясь едва,
Уж не обрадуется ветру никогда.
— Славно, — одобрил Роджерс.
— Ужасно старомодно, — отозвался Грант. — Звучит совсем как поэзия. Роковой недостаток, насколько я понимаю.
— Длинные стихи?
— Только две строфы и мораль.
— А как звучит мораль?
— О, красота стихий, нам лик твой мил,
Хоть он порою и бывает страшен
И хоть мы искренне любили наши
Былинки хрупкие, которые поток сгубил.
Роджерс задумался.
— Здорово, правда-правда, — проговорил он. — Ваш друг в армии знал, о чем говорил. Я никогда не увлекался чтением стихов в книгах — я хочу сказать, в отдельных томах. Но журналы иногда печатают стихи, чтобы заполнить место, когда рассказ кончается выше нижнего края страницы. Понимаете?
— Понимаю.
— Я прочитал кучу таких стихов, и вдруг одно запало мне в душу. Я помню его по сей день. Собственно говоря, это не поэзия. Я хочу сказать, там нет рифмы, но оно вернуло меня туда, где я жил раньше.
Мне выпал жребий жить внутри страны
Вдали от шумного прибоя
И от кричащих чаек.
И я,
Который с младенчества внимал голосу моря,
Должен слушать журчание реки
В зеленых полях
И голоса птичек, сплетничающих
В ветвях деревьев.
Понимаете, я вырос возле Мер-Харбор, у моря, и никак не привыкну жить вдали от него. Чувствуешь себя запертым со всех сторон, задыхаешься. Только я никогда не мог найти слова, чтобы выразить это, пока не прочел те стихи. Я отлично понимаю, что чувствовал этот парень. «Сплетничающие птички!»
Презрительная насмешка и раздражение в голосе Роджерса позабавили Гранта, но потом одна мысль позабавила его еще больше, и он расхохотался.
— Что смешного? — спросил Роджерс, как бы становясь в позу обороняющегося.
— Просто я подумал, как потрясены были бы авторы детективных романов при виде двух инспекторов полиции, сидящих на стволе ивы и читающих друг другу стихи.
— А, эти! — произнес Роджерс тоном, за которых в простонародных кругах обычно следует плевок. — А вы читаете когда-нибудь такие вещи?
— Да. Время от времени.
— У моего сержанта это хобби. Коллекционирует завывания. Его рекорд — девяносто два в одной книге. Она называется «Боги приходят на помощь». Написала ее какая-то женщина. — Роджерс замолчал, внимательно уставился вдаль и добавил: — Вон там идет женщина. Ведет велосипед.
Грант поднял глаза и произнес:
— Это не женщина. Это богиня, спешащая на помощь.
То была неукротимая Марта, с термосом кофе и сэндвичами на всех.
— Не могла придумать другого способа отвезти все, только велосипед, — объяснила она, — но это трудно, потому что большинство ворот не открывается.