Группа принялась за работу, и майор полез на броню.
Сопротивления никто не оказывал. БТР зашёл в центр пустого лагеря и остановился недалеко от единственного уцелевшего костра. Луч прожектора направили вертикально вверх, чтобы было видно издалека. Бойцы рассредоточились вокруг «Коробочки». На свет прожектора начали выходить люди. Измученные, замёрзшие, голодные, потерявшие надежду, закутанные в грязное рваное тряпьё, обитатели лагеря обречённо брели к костру.
— Бульдозер в полном порядке, и соляры полбака, — доложил Четвёртый.
— Принял тебя. Разворачивай в сторону дома, будешь дорогу пробивать, тут люди еле на ногах стоят, а идти придётся быстро, — Тринадцатый окинул взглядам старающуюся держаться поближе к пламени костра толпу.
Спустя час поднялся ветер, и дальнейший сбор трофеев потерял смысл. Майор отозвал своих людей в лагерь и подвёл итоги. Собралось человек восемьдесят мужчин и женщин, людской поток иссяк, больше на свет никто не выходил. Собравшиеся люди жались к огню и испуганно косились на вооружённых бойцов в противогазах, придававших им ещё более жуткий вид. Тринадцатый выждал ещё десять минут и отдал команду двигаться к бункеру. Бойцы начали выстраивать колонну. В голове шёл бульдозер, пробивая дорогу, за ним люди, замыкал шествие БТР. По расчищенному пути люди шли довольно быстро, и через час прожектор бульдозера упёрся в знакомый холм. Створы полузасыпанных грязным снегом ворот приветственно сверкнули металлическим блеском в свете прожектора, и в ответ на запрос в эфире зазвучал надтреснутый от волнения голос начальника службы охраны:
— Рад слышать тебя, сынок. Я знал, что не подведёшь старика. Ты, я погляжу, никак прихватил с собой что?
— Задание выполнено. Имею с собой восемьдесят выживших и две единицы техники. За один раз все не поместимся, так что встречайте людей первым рейсом, — майор смотрел, как опускается мощная плита ворот, открывая вход в шлюз, и впервые почувствовал бункер домом. А как приятно иногда бывает вернуться домой...
Когда лифтовая платформа остановилась и двери лифта поползли в стороны, Тринадцатый, привычно устроившийся на традиционно считающемся командирским месте возле пулемётной башни, увидел знакомый матовый блеск герметичного пузыря.
Директор по медицине сидел в своём кабинете и читал сводку лечащей группы. Седой профессор был мрачен, словно грозовая туча. Дела в карантинном подуровне шли из рук вон плохо.
— Иван Николаевич, к вам Артём Валерьевич и Лев Ильич, — возвестил коммуникатор голосом секретаря.
Профессор поднялся навстречу входящим и, обмениваясь рукопожатиями, предложил: