— Пошли, — сказал я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно спокойнее. — Чем скорее мы найдем Луку, тем лучше.
Коридор заканчивался двустворчатыми дубовыми дверьми, которые, должно быть, вели в какое-то важное помещение. Когда мы приблизились футов на тридцать, Тайсон остановился:
— Я слышу голоса.
— Ты можешь расслышать, что они говорят на таком расстоянии? — спросил я.
Тайсон закрыл глаза, словно для того, чтобы лучше сосредоточиться. Затем его голос изменился, превратившись в сиплое подобие голоса Луки.
— …пророчество сами. Эти идиоты даже не знают, какой путь избрать.
Прежде чем я успел отреагировать, голос Тайсона изменился снова, став басистее и грубее, как у того парня, который разговаривал с Лукой возле кафетерия.
— Ты и правда думаешь, что старый мерин убрался подобру-поздорову?
Тайсон рассмеялся так, как смеялся Лука.
— Они ему не поверят. Даже если он будет рассказывать про скелеты в собственном шкафу. Отравленное дерево было последней соломинкой.
Аннабет задрожала.
— Прекрати, Тайсон! Как тебе это удается? Прямо мурашки по коже.
Тайсон открыл глаза, вид у него был ошарашенный.
— Просто слушал.
— Не останавливайтесь, пошли! — сказал я. — Что еще они говорят?
Тайсон снова закрыл глаза.
— Тихо! — прошипел он грубым голосом.
— Ты уверен? — шепотом спросил Лука.
— Да, — снова прохрипел Тайсон. — Прямо за дверями.
Я слишком поздно понял, что происходит!
Успел только сказать: «Бегите!» — но в этот момент двери адмиральской каюты распахнулись: на пороге стоял Лука, а по бокам — два волосатых гиганта с дротиками, чьи бронзовые острия были нацелены прямо на нас.
— Кого я вижу, — сказал Лука, криво усмехаясь, — неужто мои любимые родственнички? Проходите, не стесняйтесь.
* * *
Каюта была прекрасной и ужасной одновременно.
Большие округлые окна вдоль всей задней стены открывали взору великолепный вид с кормы корабля. Зеленое море и синие небеса протянулись до самого горизонта. По полу стелился пушистый персидский ковер. Середину каюты занимали два плюшевых дивана, в одном углу стояла кровать под пологом, в другом — обеденный стол из красного дерева. Стол ломился от еды: коробки с пиццей, бутылки содовой и целое серебряное блюдо сэндвичей с ростбифом. Все это выглядело прекрасно.
Ужасным же было следующее. На бархатном помосте в задней части каюты стоял десятифутовый золотой контейнер. Нечто вроде саркофага с выгравированными на нем сценами из древнегреческой жизни: города, охваченные пламенем, и герои, погибающие страшной смертью. Несмотря на лившийся в окна солнечный свет, от саркофага исходил холод, заполнявший всю каюту.