— Вы, конечно, имеете в виду не персонажа романа?
— Конечно, нет. Имя персонажа романа выбрал себе в качестве прозвища один весьма примечательный молодой человек. Он из хорошей семьи, законным образом носит титул виконта, но вот что касается морали и способов добывать средства к существованию… Стал тем, что обычно именуется «позор семьи». О, никакой откровенной уголовщины… по крайней мере, в распоряжении полиции нет улик… Рокамболь уже не первый год балансирует на очень острой грани: участие в финансовых аферах, крайне скользких делишках, о которых в обществе не принято и упоминать, особенная карточная игра… Да много чего… В хорошем обществе он принят до сих пор, многие, особенно дамы, считают его очаровательным молодым человеком, за которым по чистому недоразумению тянется шлейф клеветы… А меж тем, по совести, его давно следовало бы отправить в те места, где климат не в пример жарче парижского. Вот только никак не удается собрать твердых доказательств, к тому же, сами понимаете, фамильные и светские связи, обширные знакомства в верхах… С ним ничего не удается пока поделать… и еще долго не удастся. Ловок, изворотлив… У вас, я подозреваю, тоже встречаются подобные фигуры…
— К сожалению, — кивнул Бестужев. — Великосветские хлыщи, по которым плачет каторга, достаточно ловкие, чтобы не оставлять улик и не попадаться… А в чем суть упомянутого вами «казуса»?
— Три недели назад какие-то негодяи средь бела дня совершили налет на торговый дом ювелира Режье, — сказал Ксавье, нахмурясь. — Трое молодчиков, в масках, вооруженные… Судя по всему, их главарь был человеком незаурядным: в течение не более чем четверти часа они собрали добычу и скрылись на поджидавшем их авто. Нападение, несомненно, было самым тщательным образом продумано и спланировано, напоминало удар молнии… Добычей их стали ограненные алмазы на кругленькую сумму в четыреста тысяч франков золотом.
— Ого!
— Да… Впечатляет. Нас такие события, в общем, интересовать не должны — если нет ведущего к политическому подполью следа. Однако я над ним с определенного времени задумался… Уголовная полиция, как ни старалась, не нашла ни малейшей зацепки. И это как раз было самым странным. Видите ли, криминальный мир — сообщество сравнительно малолюдное, насыщенное полицейской агентурой, живущее по своим наработанным правилам, которые полиции прекрасно знакомы. Однако на сей раз наши коллеги с набережной Орфевр словно оказались над пропастью… Никто ничего не знает, никто ничего не слышал, абсолютно все парижские бандиты, способные провернуть такое дельце, оказались непричастными. Ни один камешек не всплыл в том узком и опять-таки прекрасно знакомом полиции мирке, что занимается скупкой краденого, о чем бы ни шла речь. Пустота. Ни единой зацепки, даже самой крохотной. Более того — нигде в Европе камни опять-таки не появились. В подобных случаях полиция многих стран работает в самом тесном контакте… Пока что держится версия, что ограбление совершили некие иностранцы, крупные международные преступники, которые где-то спрятали добычу и намерены ждать достаточно долго. А впрочем, не так уж и долго пришлось бы ждать: алмазы крупные, но нисколько не уникальные, такие мо гут всплыть спустя годик-другой в каком-нибудь ювелирном украшении, и доказать их происхождение будет уже невозможно. Подобные камни, как мне объяснили те же ювелиры, рядовые. Если преступников не возьмут с поличным, пиши пропало. Уличить потом крайне трудно… к тому же тот, у кого они будут найдены, может оказаться честным покупателем, нисколько не подозревавшим о происхождении алмазов.