— При чем тут шрам? Вы что — принимаете меня за полоумную?! Ничего подобного. Я в полном уме, я рассказала про то, как это сделала. Неужели вам этого мало?
— Конечно, мало. Историю про то, как вы это сделали, вы тоже вполне могли придумать. Доказательства, понимаете? Нам нужны доказательства!
— У меня дома — ножны от кинжала! — торжествующе проговорила она. — Вот вам ваши доказательства!
— Боюсь, что и это не то, что нам нужно, — отозвался Баркер с хорошо разыгранным сожалением. — Ножны от кинжала могут найтись дома у кого угодно. Мы не можем вам верить, пока вы не скажете нам, почему именно вы пожелали убить Соррела.
— Хорошо. Я скажу, если уж вам так это надо, — произнесла она после тягостного молчания. — Я убила его, потому что он хотел застрелить мою Рози.
— Кто эта Рози?
— Моя дочка.
— Почему он хотел ее застрелить?
— Потому что она больше не желала его знать.
— Дочь живет вместе с вами?
— Нет.
— Тогда, может, вы сообщите мне ее адрес?
— Нет, не сообщу. Она уехала за границу.
— Но если она уехала за границу, каким образом Соррел мог причинить ей вред?
— Когда я убивала Соррела, она еще находилась здесь.
— В таком случае… — начал Баркер, но тут его перебил Грант.
— Миссис Виллис, — раздельно произнес он, — ваша дочь — это Рей Маркейбл?
Со стремительностью, невероятной, казалось бы, для ее грузного тела, женщина вскочила на ноги. Ее тонкие губы разжались, и она начала издавать какие-то нечленораздельные звуки.
— Сядьте, — мягко сказал Грант и помог ей снова опуститься на стул. — Успокойтесь и расскажите все с самого начала. Спешить нам некуда.
— Как вы узнали? — первым делом спросила она, приходя в себя. — Как догадались?
— Почему вы решили, что Соррел хочет причинить зло вашей дочери? — вместо ответа задал Грант следующий вопрос.
— Потому что я тут недавно встретилась с ним на улице. До этого я его тыщу лет не видала, и тут я возьми ему да и брякни про то, что Рози уезжает в Америку. А он мне: «Я тоже еду». Мне сразу стало не по себе — уж я-то знала, как он Рози надоел. А тут он еще странно эдак улыбается и говорит: «Правда, это еще точно не решено. Во всяком случае, мы либо едем вместе, либо не поедет ни она, ни я». Тогда я говорю, как это, мол, надо понимать? У Рози — контракт, она его нарушать не будет. А он: «Со мной у нее контракт гораздо раньше заключен. Вам не кажется, что она тоже не должна бы нарушать его?» «Не валяй дурака, — сказала я, — то было, когда у вас еще молоко на губах не обсохло», а он опять не по-хорошему так улыбнулся и говорит: «Нет уж: куда она — туда и я. Только вместе». И ушел.