– Но как же кино?
– Там все по-другому. Нет зрителей, понимаешь? Есть техники и камеры, и фильм снимается по кусочкам… Короче, с кино все нормально, я боюсь только театральных подмостков. Теперь давай посмотрим, удастся ли тебе рассказать историю, которая была бы глупее моей. Я просто не представляю, что может быть нелепее актера с боязнью сцены!
– Моя история еще глупее. – Жасмин сумела даже улыбнуться, так поразили ее слова Джоша. – Радж, мой домашний учитель, поцеловал меня на пари. Его приятели прятались за кустами и следили за нами. А потом они кричали мне вслед индийское слово, которое означает «шлюха». Мне было шестнадцать, и внутри, словно что-то сломалось… и я уже не могла спокойно смотреть на мужчин. Мне казалось, что каждый из них знает мой ужасный секрет. Вот и все – один поцелуй. В книгах по психологии про такие вещи пишут, что «уровень страха, проявляемого личностью, неадекватен в целом нормальной ситуации».
– Я его убью… Убью их всех, хочешь? – Джош вдруг подумал, что сотни, раз произносил эти слова, будучи в образе Митча Тэнка. Митч парень крутой, и замочить кого-нибудь – это ему раз плюнуть. Но, пожалуй, впервые в жизни он произнес эту реплику от своего имени. И попадись ему сейчас этот Радж…
– Нет, не стоит. – Жасмин качала головой. – Я должна быть выше этого. Смешно, когда взрослая женщина тревожится из-за каких-то подростковых комплексов.
– А если дело не только в поцелуе? Какие-то чувства таились в глубине души, в подсознании, а поцелуй лишь послужил толчком к дальнейшему?
– Возможно… – Жасмин вспомнила то время. История с Раджем заставила ее покинуть свою волшебную страну, Индию, и пуститься на поиски отца и сестер. Она считала, что настрадалась достаточно, чтобы они пожалели ее. Она хотела быть любимой и понятой родными людьми. Однако путешествие обернулось новыми страданиями и страхами. Отец и сестры не желали видеть в ней ровню, не хотели жалеть и любить явившуюся из теплого семейного гнезда избалованную девочку.
– Мне тоже давным-давно стоило бы преодолеть свой страх перед сценой, – сказал Джош. – Играя в спектакле – это был последний школьный год, – я забыл слова своей роли, и ужас того момента возвращается снова и снова, стоит мне приблизиться к сцене. К сожалению, я не могу контролировать этот страх, он сильнее меня. Настолько сильнее, что в такие моменты мое тело подчиняется страху, а не мне.
– Я знаю, – кивнула Жасмин. – Горящие щеки, дрожащие руки, язык начинает заплетаться, и поделать с этим ничего нельзя. А люди не подозревают, что все серьезно, и смотрят на тебя как на полудурка или больного. И это ужасно!