В шестнадцать лет Жасмин вернулась в Балтимор и провела с сестрами три месяца – не самые простые и приятные в ее жизни. И вот два года назад она вновь встретилась с Эми и Сесилией в уже абсолютно сознательном и сдержанном двадцатишестилетнем возрасте. Ладить стало возможно, но простыми отношения сестер никто бы не назвал.
Потеряв дар, Эми пустилась во все тяжкие, пытаясь вернуть его обратно. Что только она не делала в надежде услышать голос, произносящий имена! Участвовала в благотворительности, раздавая суп бездомным в одном из церковных приютов (правда, согласилась на это всего один раз, потому что ей решительно не нравился запах супа, да и сами бездомные тоже). Она советовалась с другими экстрасенсами (которых потом обвиняла в жульничестве). Она носила множество драгоценных и полудрагоценных камней, сочетая их так и этак. И вот теперь, похоже, настала очередь водки.
Жасмин сильно сомневалась, что спиртное поможет, но не собиралась указывать Эми, что делать, это бесполезно. Она молча смотрела, как сестра допила бутылку и теперь покачивалась посреди комнаты, стоя с закрытыми глазами.
– Ты поступаешь так, чтобы опять услышать Мэдди? – мягко спросила Жасмин, забирая у сестры пустую тару.
Та вздрогнула, открыла глаза и, сердито глянув на младшую, рухнула на диван с видом полного изнеможения. Не знакомый с ней человек решил бы, что Эми при смерти, но Жасмин не тревожилась – сестрица просто обожает драматические жесты. Она жаждет всеобщего внимания и участия. В то время как ее младшая сестра всегда предпочитала оставаться невидимкой.
Вот и теперь, несмотря на измученный вид, голос Эми зазвучал весьма живо и язвительно:
– Вернись на землю, умоляю! Мне нужны деньги… такие, знаешь, зеленые бумажки, их еще называют по-разному – капуста, баксы, наличные… что за черт?
Эми приподняла попу и принялась шарить по кровати рукой. Вскоре она обнаружила причину своего неудобства – Кена, облаченного в роскошный костюм от кутюр.
Жасмин изо всех сил пыталась изобразить удивление.
Эми некоторое время разглядывала игрушку, приоткрыв от изумления полные, ярко накрашенные губы. Потом протянула фигурку в сторону Жасмин, держа куклу за ногу так, что бедняга Кен болтался вниз головой в совершенно унизительной позе:
– А Барби знает, что он теперь ночует у тебя?
– Ах вот он где! – Жасмин присела на диван, деланно радуясь находке. – Я готовлю эскизы костюмов для одной пьесы… и это, так сказать, прототип. – Ей показалось, что от вранья во рту появился кислый привкус. Вздохнув, девушка провела пальцами по отрезу шерстяной ткани, лежащему на спинке дивана. Даже с закрытыми глазами она могла бы сказать, что эта ткань красного цвета, поскольку ей хватало легких прикосновений, чтобы узнать цвет чего угодно.