– Что-то не так? – спросил он, вытирая полотенцем лицо.
– При виде этой картины мне приходят в голову только самые нецензурные выражения. Мне хочется вырезать ее из рамы и сжечь. А так все ничего, – бросив на пол пакет с едой, она плюхнулась в жесткое кресло. – А как ты?
Пристально поглядев на нее, он покачал головой.
– Тебе надо хорошо выспаться.
– Я слишком устала, чтобы спать, – пробурчала Анджела, но не стала возражать, когда он пересек комнату и поднял ее с кресла.
Теперь они стояли лицом к лицу, но в том, как старательно избегал Хок прикоснуться к ней, проглядывала его решимость не спать с ней.
– Хок, что случилось? Передумал?
– Нет, Ангел. Никогда. – Он взял в ладони ее лицо и легко прикоснулся к нему губами. Затем, отойдя к окну, уселся на стул с ржаво-красной обивкой и, не глядя на нее, продолжал: – Мы не можем заняться любовью, потому что мне нечем предохраняться.
Заняться любовью. Да, она не раз слышала это выражение, но как же приятно звучало оно в устах Хока. Она улыбнулась.
– Посмотри как следует у себя в сумке, Хок. Наверняка найдешь то, что нужно.
Он ответил ей улыбкой.
– Мне и смотреть не надо. Я знаю, что у меня этого нет.
– Но ведь не это истинная причина? – спросила Анджела, немного помолчав.
– Нет, не истинная.
– Объясни. – Она села на краешек ближайшей к нему кровати и стала ждать ответа. Когда он последовал, то оказался вдвойне неприятным, потому что она умом соглашалась, что Хок прав, а сердцем не могла с этим примириться.
– Ты хочешь заняться сегодня со мной любовью, потому что думаешь, что, возможно, видишь меня в последний раз, – ровным голосом начал он. – Я не стану делать этого по той же самой причине.
– Мы можем вообще не думать на эту тему, – неудовлетворенность ее тела ясно прозвучала в голосе. – А просто отнестись ко всему бездумно – по принципу «живем на свете один раз».
– Нет, не можем, – возразил Хок.
– Снова держишь все под контролем? – запротестовала она. – Не можешь иначе?
– Я прав, и ты это знаешь. – Он потер шрам на правой руке, словно тот еще саднил.
– Тебе больно? – спросила она, едва сдержавшись, чтоб не дотронуться до этого места.
– Немного. Готовься ко сну, Ангел, – устало произнес он. – Уже поздно.
У нее вертелось на языке замечание, что он снова отдает ей приказ, но, заметив, какой у него усталый вид, она промолчала. Анджела пошла в ванную, скинула с себя пропыленную одежду, натянула здоровенную футболку, доходящую ей до колен, купленную днем, и постирала белье. Повесив его сушиться, она вернулась в спальню, гадая, что ожидает ее там.