Хок, пристроившись в кресле у настольной лампы и положив ноги на стул, держал в руке какую-то тряпку. Присмотревшись, Анджела с удивлением заметила у него в другой руке иголку с ниткой.
– Что ты делаешь?
– Шью, – отозвался он, не поднимая глаз.
Анджела протерла глаза и подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть.
– Это не шитье, – изумленно воскликнула она. – Ты вышиваешь?!
– Вышиваю. Это еще называется работа по канве. – Хок сделал очередной стежок, и она завороженно следила, как он протянул нитку сквозь ткань.
– Зачем ты это делаешь? – Анджела наклонилась над его работой.
– Потому что это прекрасная терапия. – Хок полюбовался своей работой и сделал еще стежок. – Ты заслоняешь мне свет, Ангел.
Она подошла с другой стороны и присела рядом на корточки.
– Терапия? Чего? Тренируешь руку?
– И это тоже, – кивнул он и удивил ее, рассказав, как получил рану. – Моя бабушка была еще жива и, приехав ко мне после операции, привезла ткань и нитки, предложив попробовать старое испытанное средство.
– Ты научился вышивать, потому что это посоветовала тебе бабушка? – Почему-то Анджела никак не могла представить себе Хока, который покорно принимает чье-то предложение.
– Она меня заставила, – ухмыльнулся он. – А к тому времени, как я понял, что это мне помогает, я уже увлекся. И теперь продолжаю заниматься этим, хотя рука меня почти не тревожит.
Она никогда не поверила бы, что Хок способен на такое, если б не убедилась в этом собственными глазами.
– А зачем ты делаешь это сейчас? – полюбопытствовала она.
Он повернул голову и посмотрел ей в глаза.
– Чтобы занять руки, Ангел. Если я хорошенько тебя попрошу, ты ляжешь в постель и перестанешь мешать мне? Моя сила воли на исходе, а в этой твоей футболке ты выглядишь сексуальнее, чем если бы на тебе ничего не было вообще.
– Ладно, Хок. – Она обхватила ладонью подлокотник его кресла. – Но не потому, что ты сказал «пожалуйста».
– А почему?
Анджела нагнулась, легонько поцеловала его в губы, а затем быстро попятилась, прежде чем выдержка предательски покинула ее.
– Я отправляюсь спать, потому что очень похожа на тебя.
– То есть? – не понял Хок.
– Я еще не дошла до того, чтобы заставлять мужчину любить меня против своей воли.
На следующее утро Хок поднялся очень рано и тихонько оделся. Он не стал принимать душ и бриться, чтобы не разбудить Анджелу. Привести себя в порядок он может и позже, а она спала так мирно и безмятежно, что тревожить ее показалось ему кощунством. Кроме того, он никуда не спешил. Так что он сел у окна и занялся вышиванием, пока автостоянка под окнами не ожила. Постояльцы мотеля постепенно покидали место ночлега. Тогда он разбудил ее и отправил под душ, а сам вышел на стоянку. Хотя было маловероятно, что их преследуют, особенно после того, как они бросили грузовичок Сэмми, вошедшая в привычку осторожность требовала, чтобы он все проверил.