Хок снова встряхнул ее.
– Анджела, так не пойдет. Нечего притворяться, что спишь, это тебя не спасет.
Она медленно открыла глаза и смерила его задумчивым взглядом из-под темных густых ресниц.
– По-моему, Хок, ты в чем-то просчитался. Яд уже действует, и я не могу собраться с силами, чтобы продолжать наш спор. – Анджела снова зевнула во весь рот и снова уставилась на него, в глазах ее блестели слезы. – Я всего лишь хотела помочь. Только поэтому и подобрала пистолет. Я видела, что происходило в гараже, и подумала, что, если завладею пистолетом, этот человек не сможет причинить вам вреда.
Голова ее все сильнее давила на его ладони, и Хок понял, что это не дает ей упасть. Бережно, чтобы не причинить ей лишней боли, он переложил ее голову в изгиб своего локтя и прислонил к своему плечу.
Он наблюдал за ее лицом, когда она боролась с охватывающей ее сонливостью, пытаясь не дать глазам закрыться… и терпела поражение. Ее густые ресницы несколько раз дрогнули и плотно смежились. Единственная слеза покатилась по щеке, и он поймал ее пальцем, как раз около губ.
Неожиданно Хок понял, что перешел черту, отделяющую цивилизованного человека от его диких предков. В своей праведной борьбе за справедливость и жажде мщения он причинил неизмеримый вред невинному человеку.
Анджела так же случайно встала на его пути, как миссис Эйвери. Она не заслужила того, что он проделал с ней, ослепленный гневом. Хок должен был прислушаться к ее словам, обратить внимание на отсутствие профессиональных качеств. Его сбила с толку бойкость ее речей… Боясь подпасть под ее обаяние, он старался не смотреть на выражение ее лица, не обращать внимания на искреннюю тональность ее голоса. Профессионал, за которого он ее принимал, знал бы, что смерть от сверхдозы кокаина страшна и безобразна. Если бы она притворялась, то дикие судороги и подергивания конечностей были бы более убедительны, чем это тихое сползание в бесчувствие.
Проклиная себя за беспечность, он приложил ухо к ее груди и прислушался к стуку сердца. Оно билось ровно и сильно. Немного успокоенный, Хок перевернул ее на бок и, достав из спортивной сумки нож, разрезал стягивающий ей руки шелковый узел. Увидев алые рубцы, оставленные путами, он снова крепко выругался.
Тихий стон сорвался с ее губ, когда Хок обработал ссадины дезинфицирующим раствором и перебинтовал марлей, найденной в ванной. Вспомнив, как сильно стукнулась она в гараже головой об пол, Хок ощупал ей голову, но к своему облегчению, раны не обнаружил, нащупал лишь здоровую шишку в густых волосах. Убедившись, что сильных повреждений она не получила, Хок снова упаковал все в спортивную сумку и бережно поднял Анджелу.