Сигарета выпала из ее пальцев на деревянный пол, но она не обратила на это никакого внимания. Джерико подошел и поднял сигарету, потом выбросил ее в окно на каменную террасу. Он взял женщину за плечи, развернул лицом к себе и снова увидел в ее глазах страх.
- Чего вы на самом деле от меня хотели, Лиз?
Она сделала движение, пытаясь освободиться, но он крепко держал ее.
- Я не подумала, - ответила она. - Вы ничего... ничего не можете для меня сделать. Мне показалось, что можете, всего на мгновение, но это потому, что я не подумала как следует.
- А ваш муж знает, что ночью вы приходили в мою комнату?
Ее глаза расширились и потемнели, и страх в них сменился ужасом.
- Нет! Нет!
- Но крик, который я слышал, не был следствием ночного кошмара.
- Алекс рассказал мне, что я...
- Кто-то кричал от боли. Это был не кошмар. Это муж расправился с вами?
- Нет!
- Значит, вы ушли из моей комнаты и сразу легли спать?
- Да.
- Я вам не верю. Вы были слишком взвинчены, чтобы уснуть, как только положите голову на подушку. А крик раздался сразу после того, как вы от меня ушли.
На глазах у Лиз показались слезы и покатились по щекам.
- Так что или муж издевался над вами или это был кто-нибудь другой.
Ей удалось справиться с волнением.
- Это был крик боли, - продолжал он.
Она отрицательно покачала головой:
- Порой боль доставляет наслаждение. Причем весьма сильное наслаждение.
- Значит, схватка между вами и мужем была любовной?
- Нет!
- Тогда кто же кричал?
На секунду ему показалось, что она готова довериться ему, но было уже поздно. Дверь отворилась, и в комнату вошел Алекс Бауман. В руке он держал стакан с водкой, в котором плавали кусочки льда. Он увидел, что большие ладони Джерико лежат на плечах Лиз, и его неизменная улыбка сделалась еще шире.
- Винтовка Томми уже подверглась осмотру, так что я ее возьму, - сказал он, но даже не взглянул на ружье. Его сузившиеся глаза не отрывались от измученного лица жены.
Джерико повел себя вызывающе. Он так и не снял руки с ее плеч. Мягко развернул женщину и подтолкнул к окну так, чтобы она не стояла лицом к Бауману.
- Вы хорошо обучили вашего сына обращению с оружием, - сказал Джерико.
- Но это была не его винтовка.
- Очевидно, нет. Ее ствол чист, как свисток.
- Для меня большое облегчение узнать об этом. У нас это единственное ружье двадцать второго калибра. Так что все прояснилось.
- Каким образом?
Бауман пожал плечами:
- Должно быть, это был кто-то посторонний, как мы и решили с самого начала. Деревенские дети или эти самые хиппи из общины.