- Если только его не посадят лет на десять за взорванные машины, добавил Джерико.
Они свернули к металлическим воротам усадьбы и покатили по голубоватому шоссе, затененному дубами, березами и соснами. Шоссе перешло в красивый каменный мост, выгнувшийся аркой над прозрачным ручьем шириной около сотни футов. Джерико подумал, что в нем, наверное, разводят форель. Силуэт дома уже вырисовывался впереди. Полуденное солнце заливало его своими лучами, пробиваясь сквозь верхушки деревьев, так что окна горели огнем. Машин перед домом не было.
- Похоже, все уехали, - заметил Дэвид.
Джерико бросил взгляд на часы:
- Мы опоздали. Все, наверное, уже уехали на торжества. Вам нужно переодеться?
Дэвид кивнул.
- Будьте готовы минут через десять, - бросил Джерико ему вслед.
Джерико вышел из машины и вслед за Дэвидом вошел в парадную дверь. Вельветовый пиджак он нес, перебросив через руку. Ему не хотелось его надевать из-за пятен крови. В доме царила необычная тишина. Джерико заглянул в столовую и убедился, что там все убрано после завтрака. Скорее всего, кому-нибудь из слуг поручено передать ему сообщение.
- Встретимся внизу, - сказал он Дэвиду.
Молодой человек поднялся в свою комнату, а Джерико прошел через столовую и толкнул вращающуюся дверь, что вела в кухню. Кухня была огромной, как в гостинице, и вся сверкала белой эмалью и хромом. Всюду полный порядок, но ни души не видно.
Джерико снова вышел в холл и поднялся к себе. Он был почти уверен, что Бауман вынес его вещи из спальни, но все оказалось на месте.
Он разделся и вошел в душ. Его не покидало неприятное ощущение, что и сам он, и его одежда пропитались запахом дыма, крови и смерти. Он стоял под обжигающими струями и намыливался, потом выключил горячую воду, и на кожу обрушились ледяные иголочки. В заключение он яростно растерся большим турецким полотенцем.
Подойдя к комоду, чтобы взять чистые шорты, рубашку и носки, он обнаружил записку, прислоненную к его дорожной сумке, в которой лежали зубная щетка, расческа и прочие туалетные принадлежности. На сером бланке красовалась эмблема с надписью "Бауман-Холл". Он прочитал записку:
"Надеюсь, что у тебя и твоей подруги найдется время заглянуть в фонд. Напоминаю, что вы оба приехали сюда по случаю аукциона.
Боб.
P.S. Остерегайся Алекса Б. Особой любви он к тебе не питает. 12.25".
Боб Уилсон не расстался со своими армейскими привычками, указав в записке время, когда написал ее. Джерико подошел к ночному столику и взял свои часы, которые оставил там, направляясь в душ. Без трех минут час. Аукцион был назначен на два. Джерико стоял голый и мрачный. Утро испорчено. Они с Таней расстались около десяти. Странно, что через два с половиной часа она все еще не вернулась. За это время можно было раз пять преодолеть расстояние от города, даже если идти пешком.