– Марти, старик, хорошо, что ты тут. Знаешь, Тони чертовски славный малый, но немножечко замкнутый. И на нервы мне действует, без конца подскакивая к окнам, и прочее.
– Он свое дело делает. Спасает твою жалкую жизнь.
Джек хихикнул:
– По-моему, поздновато.
– Мы все едем в отель. Сразу же после ужина.
Джек взмахнул стаканом:
– Как скажешь, Марти. Возьми себе черепушку, и я перенесу тебя в лучший мир.
Тоже поздновато, подумал Марти, видя, как Лили бросила на сына пронзительный взгляд, под которым тот шмыгнул в гостиную. Беккер бросился следом за ним.
Заботливые друзья и соседи притащили несметное множество холодных салатов и мяса.
– Поминальный ужин, – объявила Лили, насильно сунув Беккеру полную тарелку, пока Марти накладывал другую для Джека.
После ужина Марти поднялся наверх, принял душ, переоделся, начал укладывать в сумку кое-какие вещи. В отеле с полицейским у двери Лили с Джеком будут в безопасности. Нет никаких разумных оснований отправляться с ними, кроме внезапного и неожиданного ощущения, что он член семьи. Они ему родные, пусть даже семьи больше нет. У него тоже ничего больше нет.
Когда он полез в шкаф за любимой рубашкой, белой льняной с короткими рукавами, подаренной в прошлом году Ханной на день рождения, она свалилась с плечиков на пол. Наклонившись за ней, Марти увидел в дальнем углу старый медный ящик с рыболовными принадлежностями.
– Будь я проклят, – пробормотал он, вытаскивая его и вспоминая, с каким недоверием слушал рассказ Лили о поездках Мори с Беном Шулером на рыбалку. Отстегнул защелку, поднял крышку, уставился на разнообразные блесны, крючки, поплавки в нераспечатанных пластиковых упаковках, аккуратно лежащие в соответствующих отделениях на нижнем лотке. Не особенно разбираясь в рыбалке, все-таки сообразил, что блесны перед использованием вынимают из пластика. Этот ящичек не принадлежал настоящему рыбаку.
Марти невольно улыбнулся, глубоко уверенный, что Мори, почитая все живое, не мог насаживать живого червя на зазубренный острый крючок, но недвусмысленное утверждение Лили заронило неприятное семя сомнений. То, что он сейчас видит, похоже, доказывает, что Мори был таким, каким был. Возможно, сидел с Беном Шулером в лодке или на пристани, но Марти поклялся бы всей своей жизнью, что никогда не забрасывал в воду леску. Наверняка незаметно для Бена выбрасывал мальков обратно.
Он приподнял за ручку нижний лоток, с изумлением видя под ним прозрачный пластиковый пакет из-под сандвича, а в нем паспорт.
С фотографии под обложкой улыбается Мори. Не молодой человек, приехавший в Америку в конце сороковых годов, а тот, каким его знал Марти. Он взглянул на дату выдачи документа – восемь лет назад, – перелистал странички, все сильней хмурясь на каждый штамп въездной визы. Потом сунул паспорт в карман.