Дешевый гравий серый, Мартин, а моя старушка ненавидит серость. Наверно, после лагеря. Там все было серое, ничего не сверкало. Видишь, как эти камешки переливаются в солнечном свете? Ей понравится. Доставит радость.
Это было единственное упоминание об Освенциме, которое он удостоился слышать от Мори. Кроме того, получил объяснение, зачем дорожка засыпается сверкающим гравием. Ханне затея не очень понравилась, показалась неестественной. Джек считал это просто безвкусицей, а Марти, посвященный в тайну, бережно ее хранил, как подарок. Лили почти ежедневно проходилась по дорожке с граблями.
Он так и не разобрался в отношениях между Мори и Лили. Если это была любовь, то совсем не такая, как у них с Ханной. Он старался припомнить, видел ли их хоть раз целующимися или обнявшимися, даже взявшимися за руки, и так и не припомнил. Тем не менее они оказывали друг другу какие-то непонятные нежные знаки внимания – цветной гравий, какие-то необычайно соленые огурцы, которые Лили подавала Мори каждое утро и которые ел только он.
Марти нашел Джека с Беккером в конторке без окон в дальней части теплицы с рассадой. Включенная настольная лампа бросала на стены длинные тени, оставляя углы в темноте.
Джек развалился на потрескавшемся виниловом диване у стенки, хмурый, красный от выпивки и от солнца, с неизменным стаканом в руке. Беккер стоял одной ногой в дверях, а другой на дорожке, первые крупные капли дождя падали ему на плечи, прикрытые форменной курткой. Внутренняя дверь в теплицу закрыта и заперта на засов.
– Эй, Марти! – Джек хлопнул рядом с собой по сиденью, отчего винил треснул. – Приземляйся. – Он поднял с пола у лежанки еще один стакан и бутылку «Болвени» из запасов Мори, которую, видно, утащил из дома.
Беккер отступил в сторонку, пропустив Марти.
– Детектив Ролсет сказал, что у вас есть оружие, сэр. Оно сейчас с вами?
Марти кивнул, задрал подол белой льняной рубашки, предъявив неуклюже заткнутый за пояс «магнум».
– Не самое лучшее место, сэр.
– Можете не рассказывать. Вы уже должны были смениться.
Молодой полицейский говорил, не глядя на него, всматриваясь в сгущавшуюся за окнами тьму.
– Сменюсь, когда всех вас устрою в отеле.
Марти кивнул, довольный поведением Беккера, столь серьезно относящегося к своим обязанностям.
– Я очень рад, что вы с нами.
– Спасибо, сэр. Все готовы?
Марти оглянулся на Джека, больше занятого выпивкой, чем их беседой.
– Если не возражаете, мне хотелось бы перемолвиться на минуточку с Джеком наедине.
Видно, Беккеру это не сильно понравилось, и он понизил голос: