– По правде сказать, мистер Пульман, проведя день с мистером Гилбертом, я только и жду, когда он очутится в запертой комнате с постовым у дверей. Скачет кругом, абсолютно не думая о стрелке́, который нынче утром выпустил в него пулю.
– Угомонись, Суперкоп, – пробормотал Джек с дивана, должно быть слушая внимательней, чем думал Марти. – Он аудиенций не любит. Расстреливает одиноких старушек в их собственном доме или прячется за деревьями и бьет прямо в цель, сволочь трусливая.
Беккер, не знавший ни о чем, кроме выстрела в Джека, вопросительно поднял брови и взглянул на Марти, который кивнул.
– Пока так и есть.
– Тогда ладно. Выйду, оставлю вас наедине, джентльмены, но за дверью буду присматривать.
– Спасибо, Беккер. – Марти посмотрел, как полицейский идет среди горшков с кустами, постепенно превращаясь в тень, и решил, что, по крайней мере, парень не промокнет. При первых каплях казалось, будто небо вот-вот разверзнется, но дождь прекратился почти так же быстро, как начался.
Он закрыл дверь, прошел к столу, сел в кресло, покачал головой на стакан, который под опасным углом протягивал ему Джек, расплескивая виски по полу.
– Нет, спасибо.
Джек пожал плечами и принялся пить сам, хоть и держал в другой руке свой стакан.
– Бекки звонил, предупредил, где находишься?
– Бекки? Моей жене?
– Именно.
– Ох, Марти, это все равно что звонить мистеру Филчеру в мясную лавку, предупреждать, где я нахожусь, и услышать в ответ: «А мне какое дело, черт побери?» Если хочешь, чтобы я кому-нибудь позвонил исключительно ради такого ответа, предпочту мясника.
– Бред какой-то.
– Возможно. После полбутылки виски случается. Я себе так представляю – минут через десять умру от алкогольного отравления, и уже убивать меня никому не потребуется.
– Не смешно.
– Нет, смешно. Объясню. Вчера вечером Бекки отсалютовала мне одним пальцем. Еще до стрельбы в коррале. «Кретин долбаный, проваливай в задницу, увидимся в суде». Даже в дом не впустила, я ночевал в купальне, приняв душ из садового шланга.
Марти с силой выдохнул, потянулся к одному из частично наполненных стаканов, которыми жонглировал Джек.
– Извини. Сочувствую.
– Не надо. Все равно я терпеть не могу этот дом. Извращенец-дизайнер, нанятый Бекки, сплошь расписал большую ванную лягушками. Можешь поверить? То же самое, что вставить кусок дерьма в рекламу «Будвайзера». – Он осушил стакан, снова налил. – Хочешь, долью тебе?
– Нет. Хочу, чтобы ты объяснил, зачем Мори в Лондон летал.
Джек взглянул на него:
– Не понял.
– Или в Прагу. Или в Милан. Или в Париж. – Марти бросил паспорт Джеку на колени, и тот резко дернулся.