– Дело не в этом.
– А в чем же? – удивился Кинкейд.
– Я обещал, что поговорю с его дочерью.
– Понятно. Что ж, думаю, ничего плохого в этом нет. Побеседуйте с ней, а потом мы найдем самого лучшего защитника.
– Так я и намеревался.
– Вот и прекрасно. Значит, договорились. Повидаете мисс Паттерсон, и потом решим, как быть дальше. Встретимся в пять часов.
– Хорошо. И спасибо, Джозеф. Возвращаясь к себе, Дэвид недоуменно хмурился. Почему, спрашивается, доктор Паттерсон настаивает на том, чтобы именно он защищал Эшли?
А в это время в крохотной камере-одиночке тюрьмы округа Санта-Клара задыхалась Эшли, оцепеневшая от свалившегося на нее несчастья. Она даже не пыталась понять, каким образом здесь оказалась, но временами неистовая радость заливала ее: тюремные решетки по крайней мере надежно отгородили ее от тех, кто сотворил с ней это.
Она отгородилась стенами камеры, словно заключила себя в кокон, стараясь отвратить неизбежное, защититься от непередаваемого ужаса, который стал неотъемлемой частью ее существования. Сама жизнь превратилась в кошмар наяву. Кошмар, от которого нельзя ни избавиться, ни проснуться. Кто же он, ее невидимый враг? Тот, по вине которого весь мир считает ее подлой убийцей"?
Она вновь и вновь восстанавливала в памяти цепочку странных таинственных событий, с которых все началось: кто-то проникает в квартиру, роется в ящиках комода…, она просыпается в грязном гостиничном номере и обнаруживает, что неизвестно как очутилась в Чикаго…, кровавые буквы на зеркале…, и вот теперь обвинения в зверских преступлениях, о которых она понятия не имеет. Должно быть, против нее плетется смертельный заговор, только неизвестно, кто за ним стоит. Сегодня утром в камеру зашел охранник.
– К вам посетитель, – объявил он и отвел Эшли в комнату для свидания, где уже ожидал отец. Потухшие глаза Стивена были полны боли.
– Милая…, не знаю, что и сказать.
– Я не делала тех мерзостей, в которых меня обвиняют, – прошептала Эшли.
– Знаю, детка. Это трагическая ошибка, но мы все исправим. Можешь не сомневаться.
Эшли благодарно смотрела на отца, не в силах понять, как могла когда-то посчитать его преступником.
– Не волнуйся, – продолжал Стивен. – Все будет хорошо, вот увидишь. Я уже поговорил с адвокатом. Есть такой Дэвид Сингер, один из самых способных и порядочных людей, которых мне доводилось встречать. Он скоро повидается с тобой. Прошу, расскажи ему все без утайки. Это очень важно.
Эшли беспомощно пожала плечами.
– Папа…, но я не знаю, что сказать, – заплакала она. – Никак не пойму, что происходит.