Вспоминаю, как въезжал в писательский дом в Астраханском переулке, как зачарованно смотрели жильцы на новенький румынский гарнитур необычайной красоты, который заносили в одну из квартир.
– Заимел блат в мебельном, – объяснял его счастливый обладатель. – Год, как подписываю продавцов на собрания сочинений. Мне позвонили сразу же, как привезли мебель на склад. Я приехал первым!
Никому и в голову не пришло поинтересоваться, на собрания чьих сочинений подписывались продавцы. Все знали, что любые собрания стали дефицитом, не меньшим, чем красивая мебель. Точнее, они были престижным придатком к престижной мебели. Их не читали. Ими украшали квартиру.
Да, квартирный вопрос, как заметил герой романа Булгакова, испортил при советской власти людей. Рассекретил их частную жизнь, огрубил нравы, отбросил к нецивилизованным формам существования. Соответственно и торгово-рыночные отношения, воцарившиеся в стране, больше напоминали меновые, туземные.
Однажды, в который раз перечитывая любимого моего Гоголя, грустное его повествование о вселенской людской пошлости, которая даёт о себе знать по любому пустяковому поводу, я задумался: а как бы повели себя герои Гоголя, перенесённые в наше время. Написал рассказик-диалог, назвав его «Повесть о том, как не поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» и дав ему подзаголовок «Современная история».
Вот что у меня вышло:
«– Иван Никифорович обозвал Ивана Ивановича гусаком. Спрашивается, что сделал Иван Иванович с Иваном Никифоровичем?
– Поссорился с ним?
– Да, но Иван Иванович написал научную брошюру и очень надеется напечатать её у Петра Петровича.
– Ну и что из этого?
– А Иван Никифорович сидит на горящих путёвках в Пицунду, куда мечтает поехать, чтобы, как она говорит, погреть свои старые кости, тётя Люба.
– Какая тётя Люба?
– Уборщица в универмаге.
– При чём тут уборщица?
– Как при чём? А простыни? А наволочки? А пододеяльники? Они до зарезу необходимы Виктории Александровне.
– Виктории Александровне?
– Да. Жене Василия Матвеевича.
– А это кто такой?
– Василий Матвеевич? Начальник ЖЭКа.
– Ну и что?
– А то, что в одном из вверенных Василию Матвеевичу домов живёт Павел Петрович.
– Павел Петрович?
– Ну да, у которого собирается напечатать брошюру Иван Иванович.
– Но при чём тут ЖЭК?
– А при том, что у Павла Петровича уже третий месяц потолки текут. Он на последнем этаже живёт.
– Ну?
– Что ну? Ну и ходит Павел Петрович третий месяц к Василию Матвеевичу, измучился вконец. Главное, он, бедолага, как раз перед этим ремонт в квартире сделал.
– А Василий Матвеевич что?